Тайна города под водой - [10]

– Я точно не могла такого представить!

– Девочка, которой ни в коем случае нельзя соприкасаться с холодной водой… – задумчиво произнесла Марианна. – Чуднó!

– Я и есть чудачка, – сказала Алеа.

Марианна рассмеялась. Но её смех быстро перешёл в кашель.

– Но как тебе удаётся избегать контактов с водой? – продолжила она, когда снова обрела способность говорить. – У тебя действительно всё нормально? Никаких проблем?

Алеа задумалась. Может, стоит поделиться с Марианной хотя бы крошечным фрагментом правды.

– Ну… несколько раз я всё-таки намокла.

– Что?! – вскричала Марианна. – Когда? Кожа покраснела?

Алеа тут же её успокоила:

– Вода попадала на разные части тела. И знаешь, что произошло? Ничего!

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Марианна.

– Ни покраснений, ни воспалений – ничего!

– Как это? – В голосе Марианны слышалась растерянность.

– Я и сама не знаю, но вода не причинила мне никакого вреда, – заверила её Алеа. – Может, холодовая крапивница вовсе не так опасна, как мы считали?

Марианна помолчала, обдумывая услышанное, а затем сказала:

– Я бы хотела обсудить это с каким-нибудь врачом здесь, в клинике. Спросить его мнение.

«Только не это!» – подумала Алеа.

Но, к счастью, Марианна сама отказалась от этой идеи:

– Впрочем, лучше этого не делать. Никто не знает, что ты путешествуешь одна на корабле. Пусть это останется в тайне.

Алеа выдохнула с облегчением. Ей было бесконечно жаль, что она не может открыть Марианне всю правду. На протяжении долгих лет Марианна оставалась для неё самым близким человеком, и Алеа делилась с ней всеми тайнами. Но если она расскажет, что вовсе не больна, а что она – русалка… то это точно не поспособствует скорейшему выздоровлению её приёмной мамы. Она станет тревожиться и решит, что Алеа сошла с ума.

– Все думают, что я у Карстена? – уточнила Алеа. Сорокалетний сын Марианны на деле ни за что не стал бы заботиться об Алеа. Он всегда был против приёмного ребёнка в семье.

– Да, – подтвердила Марианна. – Так я сказала и службе опеки.

– К тебе приходили из опеки? – заволновалась Алеа.

– Вчера. Поэтому я и хотела с тобой поговорить.

– И что вы обсуждали?

– Ко мне пришла милейшая женщина. Полагаю, она действительно желает тебе самого лучшего.

Алеа в ужасе опустилась на свою койку.

– И что для меня самое лучшее?

– Чтобы осенью ты перешла в другую семью.

Алеа плотно сжала губы.

– Дорогая моя, золотце… – осторожно продолжала Марианна. – Ты сама знаешь, я уже никогда не буду здорова. Скоро начнётся реабилитация, а потом…

– Тебя отправят в дом престарелых?

– Да. По-другому никак. Карстен много работает… – У Марианны сорвался голос. Алеа слышала, что она борется со слезами.

– Мне так хочется тебе помочь! – По щекам Алеа тоже текли слёзы.

– Ты очень добра, но в твоём возрасте сложно ухаживать за больным человеком, – сказала Марианна. – Я хочу, чтобы ты прожила красивую и счастливую жизнь.

– С тобой я всегда была счастлива, – грустно проговорила Алеа.

Марианна тяжело вздохнула:

– Знаю, дорогая. Я тоже очень счастлива, что ты есть в моей жизни. Но, к сожалению, больше я не могу заботиться о тебе. – Она снова закашлялась. – Дама из службы опеки подыщет тебе подходящих приёмных родителей. Но она не возражает, чтобы до тех пор ты пожила у Карстена. Она даже обрадовалась и сказала, что так у неё будет больше времени, чтобы найти для тебя подходящую семью.

Алеа вытерла слёзы. Если ей больше нельзя жить у Марианны, то и возвращаться в Гамбург нет нужды. Потому что новую семью она уже нашла. И это «Альфа Кру».

– Ты можешь плавать на корабле с друзьями всё лето, – подытожила Марианна. – Ты говорила, что вы плывёте в Шотландию, чтобы узнать больше о твоей матери. Очень надеюсь, что у вас с друзьями всё получится! Но, милая, рано или поздно тебе всё-таки придётся вернуться домой. И у тебя начнётся новая жизнь.

– Знаю, – тихо ответила Алеа.

– Мне пора. – Разговор отнял у Марианны последние силы. – Не переживай. Всё будет хорошо.

– Попытаюсь, – с трудом произнесла Алеа. – Люблю тебя.

– Я тебя тоже. До скорого!

Положив трубку, Алеа долго сидела и смотрела в пустоту.

– Эй, Белоснежка! – услышала она. В каюту, зевая, вошёл Сэмми. – Как насчёт обнимашек перед завтраком?

Алеа невольно улыбнулась. На свете не было никого, кто любил бы обниматься больше, чем Сэмюэл Дракон.

– Иди сюда, – сказала она, освобождая для него место.

Сэмми сел на кровать, прижался к Алеа и засунул под её ноги холодные ступни, чтобы согреться. Сэмми почти всегда бегал босиком. Алеа натянула на мальчика одеяло и погладила его по спине. Казалось, он вот-вот замурлычет от удовольствия. Но вместо этого он спросил:

– Что с тобой?

– Со мной? Ничего, – ответила Алеа.

– Ничего – это полная чепуха! – громко воскликнул Сэмми. – Чепуха под голландским соусом! Нет, под соусом болоньезе!

Алеа рассмеялась. Этот мальчишка всегда умел поднять ей настроение.

– Заплести тебе косы? – предложил Сэмми. Ему нравилось расчесывать её волосы и изобретать новые причёски.

– Пожалуйста, – согласилась она, и Сэмми начал заплетать ей две толстые косы.

– Я только что разговаривала по телефону с Марианной, – рассказала Алеа. – Служба опеки подыскивает мне новую приёмную семью.