Тайна «Голубого поезда» - [24]

— Поезд отходит в пять часов от «Виктории», сэр.

— Хорошо. Ты, Найтон, поедешь со мной. Скажи слуге Арчи и собери вещи. Проследи за всем. Я хочу зайти на Керзон-стрит.

Резко зазвонил телефон, и секретарь снял трубку:

— Да? Кто говорит?

Он обратился к Ван Алдину:

— Мистер Гоби, сэр.

— Гоби? Я не могу сейчас принять его. Хотя, подожди. У нас еще есть время. Скажи, чтобы его проводили сюда.

Ван Алдин был сильным человеком. Он обрел присутствие духа. Только самые близкие люди могли почувствовать нечто необычное в том, как он приветствовал Гоби.

— У меня мало времени, Гоби. Вы хотите сообщить мне что-то важное?

Мистер Гоби откашлялся.

— Действия мистера Кеттеринга, сэр. Вы просили, чтобы я сообщал вам о них.

— Ну и что?

— Мистер Кеттеринг, сэр, выехал из Лондона на Ривьеру вчера утром.

— Что?

Нечто в тоне миллионера насторожило мистера.

Гоби. Этот достойный джентльмен даже изменил своей привычке не смотреть на собеседника и бросил быстрый взгляд на миллионера.

— Каким поездом он уехал? — прорычал Ван Алдин.

— Голубым, сэр.

Мистер Гоби откашлялся и продолжал, обращаясь к каминным часам:

— Мадемуазель Мирель, танцовщица из «Пантеона», уехала тем же самым поездом.

Глава 14. История, рассказанная Адой Мейсон

— Я не могу найти слов, чтобы выразить, месье, наши соболезнования и наше глубокое почтение и уважение по отношению к вам…

Эти слова, адресованные Ван Алдину, принадлежали месье Карре, магистрату. Пока он их произносил, месье Кау издавал сочувственные возгласы. Ван Алдин протестующим жестом отверг соболезнования, почтение и уважение. Все это происходило в магистратуре Ниццы.

Кроме месье Карре, месье Кау и Ван Алдина, здесь был еще один человек, И вот этот человек заговорил:

— Месье Ван Алдин хочет действий, срочных действий.

— О! — воскликнул комиссар. — я не представил вам, месье Ван Алдин, нашего друга, месье Эркюля Пуаро. Не сомневаюсь, что вы слышали о нем. Он отошел от дел несколько лет назад, но и сейчас является величайшим детективом мира.

— Счастлив познакомиться с вами, месье Пуаро, — автоматически произнес миллионер слова, которые он уже давно не употреблял. — Так вы уже не работаете?

— Да, месье, я наслаждаюсь жизнью. — И маленький человек широко развел руками.

— Месье Пуаро случайно оказался в Голубом поезде, — объяснил комиссар, — и был столь любезен, что предложил нам помощь в расследовании.

Миллионер пристально посмотрел на Пуаро. И неожиданно произнес:

— Я очень богатый человек, месье Пуаро. Принято считать, что богатый человек полагает, будто можно купить все и всех, но это не так. Я большой человек в своем роде, и вот один большой человек просит об одолжении другого большого человека.

Пуаро оценил эту фразу, многозначительно покачав головой.

— Прекрасно сказано, месье Ван Алдин. Я к вашим услугам.

— Благодарю вас! Вы можете обращаться ко мне в любое время. Я уверяю вас, что можете рассчитывать на мою благодарность. А теперь, джентльмены, к делу.

— Я предлагаю, — сказал месье Карре, — начать с Ады Мейсон, служанки. Я правильно понял, она здесь?

— Да, — ответил Ван Алдин, — мы захватили ее в Париже. Она огорчилась, узнав о том, что случилось с ее госпожой, но свою историю излагает вполне убедительно.

— Вот мы ее и выслушаем, — решил месье Карре.

Он позвонил в колокольчик, и через минуту перед ними предстала Ада Мейсон.

Вся в черном — она успела поменять даже серые дорожные перчатки на черные, — она шмыгала красным носом и тревожно оглядывалась, хотя присутствие Ван Алдина и подбадривало ее. Месье Карре, стараясь снять напряжение, заговорил добродушным тоном, ему помог Пуаро, выступивший в роли переводчика. Его доверительный, дружеский тон подействовал на служанку успокаивающе.

— Ваше имя Ада Мейсон, не так ли?

— Я была крещена как Ада Беатрис, сэр.

— Так, так. Мы понимаем, мадемуазель, что случившееся произвело на вас ужасное впечатление…

— О да, это так, сэр. Я служила у многих леди, и все они были довольны мной, но никогда не представляла, что подобное может случиться.

— Разумеется, — подтвердил месье Карре.

— Конечно, я читала о таких вещах в воскресных газетах, поэтому знала, что в этих иностранных поездах… — Она вдруг запнулась, вспомнив, что джентльмены, с которыми она говорит, той же национальности, что и поезда.

— Давайте поговорим о случившемся, — сказал месье Карре. — Насколько я понял, когда вы уезжали из Лондона, и речи не было о том, чтобы вы остались в Париже?

— О нет, сэр, мы должны были ехать прямо в Ниццу.

— Были ли вы со своей госпожой за границей до этого?

— Нет, сэр. Я ведь проработала у нее всего два месяца.

— Как вы считаете, она была взволнована, когда вы уезжали из Лондона?

— Похоже, она нервничала, была расстроена, ей было очень трудно угодить.

Месье Карре кивнул.

— А теперь, Мейсон, что сказала ваша госпожа, когда вы приехали в Париж?

— Это случилось на Лионском вокзале, сэр. Моя госпожа решила выйти из поезда и прогуляться по платформе. Она вышла в коридор, как вдруг вскрикнула и тут же вернулась в купе с каким-то джентльменом.

Закрыла дверь между своим купе и моим, я ничего не слышала и не видела до тех пор, пока она не открыла дверь и не сказала мне, что изменила свои планы. Она дала мне деньги, велела сойти с поезда и ехать в отель «Риц». Ее там хорошо знают, объяснила она, и мне дадут номер. Я должна была ждать ее дальнейших указаний. Времени у меня оставалась только-только, я едва успела схватить свои вещи и выскочить из поезда. Все происходило в ужасной спешке.