Тайна голландских изразцов - [19]

Шрифт
Интервал

– Видите? – спросил антиквар Машу, но она только пожала плечами: нет. Он вздохнул: – Голландские изразцы имеют множество более или менее канонических тем, некоторые типичны для своей эпохи. Животные, морские и земные, птицы, цветы, корабли… Пейзажи, оживленные или нет человеческим присутствием, обычно пастухом или рыбаком. Персонажи крупным планом: пехотинцы и всадники, водовозы, пьяницы и горбуны. Наконец, играющие дети. Но всегда центральная тема одна. А здесь у вас – посмотрите!

Маша вновь вгляделась в изразцы. Она поняла, что имеет в виду антиквар: пейзаж вокруг детей казался столь же существенным, как и дети. По сравнению с плиткой, выложенной на прилавке, изображение казалось избыточным.

– Слишком много деталей, – будто прочел ее мысли антиквар. – Глаз разбегается.

Маша кивнула.

– И еще. – Антиквар приблизил к глазам один из листков. – В углу виньетка. Так называемый угловой мотив, видите? Есть несколько самых распространенных его вариаций: «голова быка» с двумя будто бы рогами. – И он ткнул пальцем в изразец с мушкетером. – Или вот. – Он показал на плитку с китом, – «головка паука» с тонкими усиками, или цветок лилии. Но в случае ваших изразцов…

– Похоже скорее на герб, нет?

Андрей

Копия зубной карты, присланная по мейлу, подтвердила, что в комнате «Метрополя» погиб-таки шахматист. Еще пару часов назад Андрей вышел из морга, где Паша обрадовал его другой новостью, касаемой Гребнева Ивана Николаевича, антиквара. Ивана Николаевича пытали. Ногти были выдернуты, и руки – Паша кивнул на кисть руки трупа – обожжены намного больше, чем все остальное тело. Да так прицельно! Неизвестно, что такого знал Гребнев, из-за чего его имело смысл пытать. Неизвестно также, рассказал ли он то, что знал, чем и заслужил свою относительно безболезненную (по сравнению со смертью в огне) кончину. Но подобного рода вопросы были банальностью, как и смерть людей с официально невинными профессиями – антикваров и шахматистов. Любопытно было другое: оба, с перерывом в пару дней, погибли в огне. И что там сказал Юра про один тип горючего вещества?

– П-п-погляди в заключении, – буркнул криминалист, когда Андрей до него дозвонился уже из кабинета на Петровке.

– В заключении я уже смотрел, – парировал Андрей. – Но ты говорил про почерк. Ты что имел в виду?

– Твое ГВ, г-горючее вещество, весьма з-з-заковыристо и сделано явно специалистом. Шансов, что два человека сподобились на одинаковый рецепт, немного. Вот у меня тут под боком коллега говорит: готовил спец. П-п-профи.

– Ясно, – сказал Андрей, хотя ему было ничего не ясно. На том конце трубки он услышал чью-то неразборчивую речь.

Юра «перевел»:

– Вот Олежка г-г-говорит, что это человек, п-п-привыкший обращаться с огнем. Может быть, химик. Или п-п-пироман со стажем.

– Этот твой Олежка, он что, спец по пироманам?

– Он-то? Да нет. Но если хочешь, свяжу тебя с одним. Из завязавших, – усмехнулся Юра. – Инженер-электрик. Г-г-гоша такой. Консультирует нас при необходимости.

– Было б неплохо. Поделишься телефончиком?

– Сейчас, – в трубке что-то зашуршало, и Юра продиктовал номер мобильника.

Андрей поблагодарил и, не откладывая дело в долгий ящик, перезвонил неизвестному Гоше. И услышал тихий, крайне интеллигентный голос:

– Я слушаю.

Поздоровавшись и представившись, Андрей не стал ходить вокруг да около.

– Гоша, вы пиво пьете? Например, сегодня?

Они встретились в полуподвальной пивной недалеко от Пушкинской площади. Андрей сразу его узнал по описанию – до вечера они успели обменяться парой мейлов (Андрей выслал инженеру все уже имеющиеся данные по анонимному поджигателю). Гоша, в растянутом темном свитере, тщедушный, лысеющий, тяжелые очки на крупном носу картошкой, сидел в самом дальнем углу и потягивал пиво. Блюдечко с орешками, стоящее перед ним, было уже пустым. Андрей опустился рядом, пожал протянутую безвольную ладонь и заказал девушке в баварском костюмчике пиво и гуляш.

– Может, поужинаешь? – предложил он Гоше.

Но тот покачал головой:

– Меня дома мама ждет.

Андрей кивнул, присмотрелся: да, парень вполне тянул на маменькиного сынка. Сколько ему лет? Тридцать? Тридцать пять? Впрочем, какая разница?

– Спасибо, что согласился со мной так быстро встретиться… – начал Андрей.

Гоша неопределенно мотнул головой – мол, не за что.

– Юра мне сказал, что ты – спец по пироманам? Консультируешь наших криминалистов?

Тот осторожно кивнул:

– Так получилось.

– Сам баловался по молодости лет? – подмигнул Андрей.

Гоша посмотрел в сторону, ничего не ответил.

– Извини. – Андрей почувствовал себя неуютно.

Инженер-электрик снова перевел на него глаза, попытался улыбнуться:

– Да ничего. Развлекался, когда был подростком. Мама и отец у меня учителя. Строгие. Когда я что-то делал неправильно, не ругали – считали непедагогичным, а объясняли, почему я поступил именно так, то есть плохо. – Он усмехнулся, отпил из кружки. Тут как раз подоспела официантка с Андреевым пивом. Андрей чокнулся со странным Гошей, глотнул – тяжелый день начал отпускать его.

– И что?

– А то, что сложно жить в мире, где все расставлено по полочкам. Я потом читал одну статью на эту тему. – Гоша спрятал глаза, и Андрей понял, что статья была вовсе не одна. – Там говорилось, что детям и подросткам надо выплескивать свои эмоции. И если этого не делать нормальным способом, то…


Еще от автора Дарья Дезомбре
Тени старой квартиры

Виолончелистка с мировым именем Ксения Аверинцева покупает квартиру с видом на канал Грибоедова. Узнав об этом, ее бабка умирает от сердечного приступа. По роковому совпадению, она жила в той старой квартире и была подозреваемой по так и не раскрытому делу. Но Ксения не может поверить, что ее бабушка – убийца. Она просит Марию Каравай о помощи, и та соглашается. Постепенно разгадывая секреты жителей коммуналки, Маша с Ксенией приближаются к главной тайне, смертельно опасной и для ныне живущих. История, начавшаяся как любительское архивное расследование, превращается в остросюжетный триллер.


Сеть птицелова

Июнь 1812 года. Наполеон переходит Неман, Багратион в спешке отступает. Дивизион неприятельской армии останавливается на постой в имении князей Липецких – Приволье. Вынужденные делить кров с французскими майором и военным хирургом, Липецкие хранят напряженное перемирие. Однако вскоре в Приволье происходит страшное, и Буонапарте тут явно ни при чем. Неизвестный душегуб крадет крепостных девочек, которых спустя время находят задушенными. Идет война, и официальное расследование невозможно, тем не менее юная княжна Липецкая и майор французской армии решают, что понятия христианской морали выше конфликта европейских государей, и начинают собственное расследование.


Призрак Небесного Иерусалима

Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл.По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют.


Лотерея

«Верьте мне, сказки про Золушек встречаются, и они всегда связаны с принцами, тут главное – не затянуть сюжета. Однако принцы в наше время понятие относительное, не всегда оправдывающее свою исконную сказочную репутацию.У Ксении в жизни было крайне мало ярких эпизодов…».


Портрет мертвой натурщицы

В Москве при странных обстоятельствах исчезают девушки. Не звезды, не манекенщицы, не дочки банкиров — а продавщицы и уборщицы, непривлекательные, полноватые, с неудавшейся личной жизнью. А потом их обнаруживают в своих квартирах, но уже бездыханными, со следами удушения тонким шнуром. И на теле каждой жертвы эксперты находят старинные эскизы, подписанные по-французски «Ingres». Энгр — имя мэтра французского неоклассицизма. Но как подлинные эскизы к гениальному полотну «Турецкие бани» могли попасть в убогие хрущевки на московских окраинах? Ведь все наброски к великой картине должны находиться на родине знаменитого художника, в музее Энгра в Монтобане! Парижская префектура проверяет и… обнаруживает подмену.


Ошибка Творца

В Москве идет охота на красивых людей: погибают актриса, телеведущий, манекенщик… Они никак не связаны между собой, и следствие скоро заходит в тупик: растворяются в тумане наемные киллеры, невиновные признаются в убийстве, которого не совершали, а настоящий преступник, напротив, выходит из зала суда за «недостатком улик»… Это полный провал. Оперативникам с Петровки Марии Каравай и Андрею Яковлеву такая череда неудач в новинку: они не могут отпустить нераскрытые дела и, пытаясь нащупать «корень всех зол», обнаруживают тонкую нить, уходящую в «лихие 90-е», в те времена, когда жертв еще и на свете-то не было… Давнее преступление, задуманное как благо, оборачивается трагедией, затягивая в свою воронку все больше людей.


Рекомендуем почитать
«Гость» из Америки

А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?


Нарко. Коготь ягуара

Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.


Занятие не для дилетантов

Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.


Эдмон Белл и инспектор Тригсс

В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.


Несчастный случай. Старые грехи

В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.


Плод чужого воображения

Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…


Молчание Апостола

Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли.