Тайна гибели генерала Лизюкова - [14]

С продвижением наших войск через оставленные немецкие позиции, и особенно с выходом их к реке, всё более явной стала и другая угроза для наступающих — мины. Перед отходом немцы успели заминировать дороги, объезды, наиболее вероятные пути выдвижения к реке, но особенно густо — сами места возможных переправ. Причём в освобождённой Большой Верейке наши бойцы зачастую встречались с оставленными врагом минами-ловушками, растяжками и тому подобными «сюрпризами», косвенно говорящими о спланированности немецкого отхода и его инженерном обеспечении.

Комиссар 27 тбр доносил: «При занятии нашими частями деревни Большая Верейка всё село было заминировано. Обнаружено следующее минирование:

1. На крыльце у двери лежал человек без ног, но жив. Бойцы подошли взять человека, но при его взятии произошёл взрыв мины, человек был заминирован.

2. В одном доме остался ящик с бумагами, оставленный немцами. Только попытался один командир вскрыть (не из нашей части, не знаю) ящик, как произошёл взрыв — командир убит.

3. В траве лежал новый стальной трос. Красноармеец, комсомолец 436 тб 27 тбр тов. Нестеренко взялся за трос, раздался взрыв, и красноармейцу выжгло глаза, и целый ряд других случаев.

Ведётся разъяснительная работа среди бойцов и командиров, чтобы осторожно подходили в таких случаях ко всем вещам, оставленным противником. Ведётся разминирование дорог и домов. Командир роты малых танков ст. лейтенант тов. Данилов сам обнаружил и вскрыл 25 мин»[63].

26 тбр потеряла в результате подрыва на минах танк КВ и Т-34. 2 танка Т-60 и 1 Т-34 были подбиты[64].

Особенно много вреда причинили немецкие мины на переправах. При попытке перейти через реку в 26 тбр подорвались на минах 4 танка, после чего танкисты вынуждены были остановиться и вместе с сапёрами искать и обезвреживать мины[65]. Вскоре выяснилось, что при отходе немцы заминировали не только подъезды к переправам, но и берега реки, поставив мины прямо у уреза воды. Схожее положение наблюдалось и на участке действий 1 ТК, бригады которого, воспользовавшись продвижением 167 сд и 118 тбр, вышли к реке в Лебяжье. При попытке переправы 1 гв. тбр на минах подорвались 8 танков, и переправа была остановлена до разминирования проходов[66].

Таким образом, частые длительные бомбёжки вражеской авиации, постоянные артиллерийско-миномётные обстрелы и минирование противником подступов к реке привели к тому, что переправа танков на южный берег Большой Верейки сильно задержалась. Сказалась и необстрелянность многих стрелковых частей, которые впервые оказались под мощным огневым воздействием противника и вместо броска вперёд (как того хотели недовольные танковые командиры, управлявшие ходом боя со своих удалённых НП, а то и с КП в надёжных блиндажах) робели, прижимались к земле, а порой и разбегались по полям от свирепой бомбёжки (утверждение Катукова[67]). Не обошлось и без ошибок комсостава, значительная часть которого не имела достаточной теоретической подготовки и боевого опыта и сразу оказалась в такой сложной обстановке.

Зная всё это, стоит ли удивляться, что в тот день танковые части так долго переправлялись через реки? Скорее, стоит подчеркнуть, что, несмотря на упорное сопротивление врага, они всё-таки сумели переправиться, и склонить голову перед жертвами и мужеством тех наших бойцов, командиров и политработников, которые обеспечили эту тяжелейшую переправу.

К вечеру 21 июля подразделения двух полков 167 сд смогли не только перейти через речку в Малой Верейке, но и выбить немецкую пехоту с рубежа прилегающих к деревне береговых высот, откуда противник держал район переправы под прицельным ружейно-пулемётным огнём. Теперь, укрытые с юга от огня артиллерии и стрелкового оружия мёртвым пространством, сапёры и танкисты могли завершить наведение гатей и укрепление бродов, чтобы танки без помех перешли на южный берег. Несомненно ободрённая их присутствием, пехота 167 сд продвинулась к северным подступам выс. 188,5 и стала окапываться. Здесь же поздно вечером сосредоточился и один стрелковый батальон 2 мсбр.

Переправа 26 и 148 тбр 2 ТК закончилась только через 6 с лишним часов после выхода их к реке. Около 10 часов вечера бригады собрались на южной окраине Малой Верейки. Всего в двух бригадах 2 ТК на правом берегу реки оказалось 16 КВ, 35 Т-34 и около 25 лёгких Т-60[68]. Здесь же находились и боеспособные танки 118 тбр, в которой к концу дня осталось 7 КВ, 9 Т-34 и 12 Т-70. Остальные машины требовали, ремонта[69]. Таким образом, общая численность вышедшей к Малой Верейке танковой группировки 2 ТК и 118 тбр составила более 100 танков (23 КВ, 44 Т-34, 12 Т-70 и около 25 Т-60).

26 тбр сосредоточилась в Большой Верейке. Потери танковых подразделений в личном составе, несмотря на бомбежки и обстрелы, были минимальны. Из политдонесепий бригад следует, что 26 тбр потеряла 1 человека убитым и 3 ранеными[70], 27 тбр также потеряла 1 убитым и 5 ранеными[71].

При этом комиссар бригады отмечал, что «жертвы имеются только благодаря пренебрежительному отношению отдельных бойцов и командиров к необходимости уходить в щели при появлении вражеских самолётов. Дано указание военкомам вести разъяснение всему личному составу, что укрытие в щелях производит при появлении вражеских самолётов не трусость, а сохраняет личный состав от бесцельных жертв»