Тайна двух сердец - [8]

Бет взяла его, старательно избегая прикосновения к сильным загорелым пальцам мужчины. Она сделала маленький глоток.

– Что это за сорт?

– Вернассио светлое. – Прочитав на лице гостьи удивление, вызванное незнакомым и странно звучащим названием, Эрнан добавил: – Это одно из местных андалусских вин. Мы производим не так уж много сортов белого вина, но этот один из самых редких. А конкретно – оно с моих виноградников.

– Мне нравится, – сказала Бет. И это было правдой, вино и впрямь нравилось ей. Но она знала, что сказала бы то же самое, даже если бы вино по вкусу походило на уксус.– А это все портреты членов вашей семьи? – спросила Бет, показывая на ряды картин.

– Несколько поколений. Хотите, я представлю вам своих предков? – предложил Эрнан, подводя гостью к первому портрету. – Вот этот был большим любителем приключений.

Бет поразило сходство между Дуаресом и изображенным на портрете молодым человеком. Без сомнения, он был красив, обольстителен и пользовался успехом у женщин.

– И что же он сделал? – спросила девушка, подумав, что на самом деле ей гораздо интереснее узнать, сколько женских сердец он разбил.

– Этот сеньор был бунтарем. Он отказался участвовать в семейном бизнесе и уехал в Америку. – Голос Эрнана звучал так, словно он втайне одобрял поступок предка.

– И он преуспел?

– В зависимости от того, что считать преуспеянием. Миллионером он не стал. Зато стал ловким игроком и хорошо жил с карточных доходов. Я думаю, он был вполне счастлив.

– Это звучит увлекательно.

– Видимо, игра влекла его гораздо больше, чем управление виноградниками, которое в те времена было главным делом семьи.

– Он выглядит в точности, как вы... или, скорее, вы выглядите в точности, как он.

– Я не уверен, что это комплимент. – Эрнан засмеялся и перешел к следующему портрету. – Это моя прабабушка. Она была англичанкой. Приехала в Испанию изучать живопись, встретила моего прадеда в кафедральном соборе – и все было решено в мгновение ока. Любовь с первого взгляда.

– Как романтично!

– Да, пожалуй, – согласился Эрнан.

– Были ли они счастливы? – Бет подумала, что ответа «нет» она просто не перенесет.

– Я уверен. Они произвели на свет пятерых детей, так что счастья им хватало. Мой дед был их старшим сыном.

– Как это, должно быть, замечательно – чувствовать себя частью истории... частью такой огромной семьи, – сказала Бет, обводя рукой портреты и не замечая тоскливой зависти в собственном голосе.

– Лучше вы расскажите о своей семье. Гримаса боли на мгновение исказила ее лицо.

– Боюсь, что в моей жизни нет ничего похожего на вашу. У меня нет деда с бабкой, нет тетушек и дядюшек, нет даже братьев и сестер. В сущности, моя семья – это моя мать и... и, разумеется, Рой. М-мой отец два года назад погиб в... в автокатастрофе.

Внезапно Эрнан поднял руку и провел пальцем по дрожащим девичьим губам.

– Простите меня, – прошептал он мягко, поняв, какую боль до сих пор вызывает у нее мысль о смерти отца. – Должно быть, вам его очень не хватает.

Бет чувствовала себя пойманной в силки, была растеряна от охватившей ее дрожи и могла только пристально смотреть на Эрнана широко раскрытыми глазами. Никто, ни один мужчина, никогда не оказывал на нее такого магического воздействия. Она поблагодарила собеседника за сочувствие беззвучным кивком, пораженная собственной реакцией на мужское прикосновение, лишившее ее дара речи.

Девушка нервно отошла от Эрнана, поднесла бокал к губам и сделала большой глоток, в смятении пытаясь сдержать бушующий в ней огненный поток.

– И где будет висеть ваш портрет? – спросила она, возвращаясь к первоначальной теме беседы и стараясь говорить спокойно. Посмотреть на испанца она не осмелилась.

Тот показал на дальний конец стены:

– Здесь.

– О, здесь очень много свободного места.

– Я планирую иметь много детей, вот и заполню его.

– А ваша будущая жена знает об этом? – спросила Бет, понимая, что сознательно вытягивает из Эрнана информацию, и все же не в силах остановить себя. Внезапно самой важной вещью на свете для нее стал вопрос: есть ли у этого человека невеста?

Эрнан взглянул на гостью с улыбкой:

– Поскольку я еще не встретил ее, сомневаюсь, что знает. А если знает, то, должно быть, ясновидящая.

Сердце Бет подпрыгнуло, жар прихлынул к ее щекам. Она не успела произнести и слова, как услышала:

– Впрочем, я полагаю, что мне не стоит более тянуть с этим делом, если я собираюсь побить рекорд моего деда.

В мерцающем свете камина лицо Эрнана казалось каким-то таинственным. В глазах его, словно в черных зеркалах, отражались языки пламени, жесткий рот слегка приоткрылся в улыбке, обнажая ровные белые зубы. В этот момент Бет поняла, что пропала. За несколько минут она влюбилась – глубоко, безумно • влюбилась в Эрнана Дуареса.

Вырванная из задумчивости стуком в дверь, Бет резко повернулась. Луна скрылась в облаках, и небо стало непроглядным, зловеще-черным.

– Кто там?– спросила молодая женщина, хотя и так прекрасно знала кто.

Конечно, это был Эрнан, но намерения говорить с ним у нее не было.

– Уходи, уже поздно...

Она еще не закончила фразу, как дверь открылась. Бет забыла запереть ее.