Тайна двух медальонов - [68]

Иоганнес Майзель задумчиво пожевал нижнюю губу. Что за женщина, на которую Морис Лёкель напал на веранде врача-окулиста и ограбил? Откуда у нее медальон, который Морис сорвал с ее шеи? Это была убийца Эрики Гроллер? Может, она прикончила врача, а потом сама была ограблена и убита Лёкелем? Жуткое преступление!

Главный комиссар передернул плечами. Вопросы, вопросы, и ни одного ответа. Несколько часов назад он подозревал, что соперниками в схватке на веранде были доктор Лупинус и американка. Теперь получалось, что поединок вели не господин Лупинус против миссис Диксон, а Морис Лёкель против Аннет Блумэ, имя которой французы упомянули вроде бы во время перепалки. Анкет Блумэ и Тиксье-Виньянкур. Тот оасовец из Парижа? Неужели здесь сцепились французы и американцы?

Майзель припомнил недавнюю фразу Лёкеля: «Мы подумали, что за этой побрякушкой скрывается какая-то тайна». Главный комиссар снова уселся на стул.

— Рассказывайте дальше, — приказал он. — Итак, два толстяка ругались…

— Да, они ругались, как извозчики, на очень потешном французском. Кайльбэр стоял рядом, как побитая собака, а медальон лежал на полу. Я воспользовался благоприятным моментом, выскочил из своего укрытия и схватил украшение. Но толстяки оказались удивительно проворными, они поймали меня и скрутили.

— Итак, с вашим планом было покончено?

— И со мной практически тоже. Вы же видите. Эти громилы отвели на мне душу и силой втащили в машину. Кайльбэр вел «опель», один толстяк сидел рядом с ним, а другой — со мной на заднем сиденье. Кайльбэр рассказал им обо мне. Из их разговора я понял, что они не знали свою партнершу по сделке с медальоном. Это меня особенно взбесило. Ирэна опять осталась в тени, а я — в дураках. У меня не было никаких шансов. Но тут вдруг машину на повороте занесло, и Кайльбэр сбросил газ. Я действовал не раздумывая, почти машинально: распахнул дверцу и выскочил. Остальное вам известно. Я ударился лицом об асфальт, с трудом поднялся, сделал несколько шагов, пули засвистели над моей головой, затем… затем очнулся ненадолго в санитарной машине, и вот теперь я здесь. — Лёкель медленно повернул голову. — Я чем-нибудь помог вам, господин главный комиссар?

Майзель кивнул.

— Вы нам очень помогли, господин Лёкель. Ответьте, пожалуйста, еще на два вопроса: вы знаете некоего Клауса Герике?

Больной осторожно покачал головой.

— А американку по имени Диксон?

— Похоже, Фолькер Лупинус знает ее. Ирэна что-то рассказывала об этом.

Но это Майзелю уже было известно.

Глава 18

Доктор Йозеф Кайльбэр лежал на кушетке в своем домашнем кабинете. Ноги он укутал пледом. Левая рука висела на перевязи — пуля задела только мягкие ткани. Врач, живший по соседству и кое-чем обязанный Кайльбэру, обработал и перевязал рану, не задавая вопросов.

Итак, адвокат лежал на кушетке, принимал таблетки против астмы и ждал прихода полиции. Он подумывал о бегстве, искал отговорки и варианты алиби, но потом все отверг. Отговорки были нужны не для полиции, а для семьи. Профессионалов в его случае не проведешь. Хладнокровно взвешивал он в уме преимущества и недостатки различных вариантов. Вывод был один: ждать и, если это произойдет, признаться. Ложь заводила в тупик.

Адвокат подвел итоги — счет вины был не слишком высоким. Он посредничал в сделках с Герике, двумя французами и неизвестной дамой. В сделках, которые, надо признаться, не всегда соответствовали принятым правовым нормам. Но если он признает свою вину и изобразит раскаяние… Кто нынче без греха! Единственное, что его сейчас серьезно волновало: следовало ли ему явиться в полицию с повинной? Все же при последней сделке произошла перестрелка. Он, правда, не знал — с кем? Не знал и о судьбе Лёкеля. Стрелял не он, Кайльбэр, а братья Конданссо, которые уже давно были в Париже. Однако, несмотря на…

У входной двери зазвонил колокольчик, и доктор Кайльбэр вздрогнул. «Вот и всё!» — подумал он.

— Какой-то господин Лупинус хочет поговорить с тобой, — доложила фрау Кайльбэр.

Вошел неизвестный адвокату человек.

— Я сын доктора Лупинуса. Эрика Гроллер — моя мачеха!

Кайльбэр кивнул и указал здоровой рукой на кресло. Затем взглянул на темный костюм и траурную повязку на рукаве у молодого человека.

— Позвольте выразить вам мои искренние соболезнования, господин Лупинус. Прошу извинить меня за то, что я не встаю. Моя рука… Доктор прописал строгий постельный режим.

— Сочувствую. Надеюсь, ничего серьезного? Я пришел по поводу медальона. Хочу его выкупить!

Йозеф Кайльбэр болезненно скривил лицо и со стоном поправил раненую руку.

— Извините, — пробормотал он.

— Сколько вы хотите за него получить?

— Вас, должно быть, ввели в заблуждение. Я не торговец ювелирными изделиями, а юрист.

— Вы приобрели медальон моей… медальон Эрики Гроллер или только договорились о его приобретении?

«Смотри какой прыткий! — подумал Кайльбэр. — Похоже, этот молодой человек кое-что знает, но что?» Адвокат вновь пустил в ход тактику молчания и стонов. Фолькер потерял терпение.

— Отец рассказал мне о ваших переговорах с фрау Гроллер, — выпалил он. — Поскольку моя мачеха так неожиданно умерла, то мы не знаем, чем завершилась ваша сделка. Если фрау Гроллер не успела передать вам украшение, то мы просим вас отказаться от него. Но если этот медальон уже находится у вас, то я хотел бы его выкупить.