Тайна древней рукописи - [11]

— Да-да, конечно. Мне нужно ответить на этот звонок.

И он отвернулся, даже не удосужившись попрощаться с нами.

— Что ж, зря потеряли время, — сказала я Августу. — Конечно, головокружительный подъем на сорок пять этажей был очень полезен, но владелец нам так ничего и не сказал.

— Ну, не совсем уж ничего. — Август подсел ко мне. Мое сердце яростно забилось, как будто я только что опять поднялась по лестнице. И как может человек, которого я только вчера увидела, так воздействовать на меня? — Коллекция была во владении его матери. Если она такой же коллекционер, каких я встречал, то она точно знает все детали, связанные с каждой книгой. Кто-то заботился о коллекции.

— И где нам ее искать?

Альфред — дворецкий вовсе не Бэтмена, как выяснилось, — вернулся, чтобы проводить нас до двери.

— Не знаю, — сказал Август. — Но где-то же она живет, верно? Она же не просто исчезла. Мы найдем ее и продолжим собирать наш пазл.

Альфред закрыл за нами дверь, и мы начали наш долгий спуск вниз по лестнице. После такого марафона я с трудом держалась на ногах.

— Август?

— Да?

— Ты когда-нибудь пользуешься лифтом?

— Не-а.

Я вздохнула. Мы продолжили спускаться. На лестнице было душно и пахло цементом. Наконец мы достигли выхода в холл. Когда мы открыли дверь, дворецкий Джеймса Роуза уже стоял внизу с мусорным мешком.

— Вот, — прошептал он и вложил бумажку в мою руку. — Я сказал ему, что пошел вынести мусор.

Я развернула записку и прочитала:

МИРИАМ РОУЗ

Шор Холлоу Лэйн, 448

Нью-Йорк

— Спасибо, — с благодарностью ответила я.

— Миссис Роуз — самая благородная дама из всех, кого я знаю. Я работал у нее двадцать лет. Ее муж был ужасным человеком… Сын не лучше. Для нее продажа рукописи стала бы страшным ударом, ведь она значила для нее так много. Сообщите ей, что манускрипт выставили на продажу.

— Мы обязательно так и сделаем.

— Спасибо. Мне лучше поспешить, пока он ничего не заподозрил.

— Только один вопрос! — сказал Август.

— Да?

— Он действительно не знает, где она?

— Разумеется, знает. Просто не хочет, чтобы вы тревожили ее насчет коллекции.

— Спасибо еще раз.

Оставшись с Августом наедине, я спросила:

— Зачем ты задал этот вопрос?

— Это доказывает, что он, по крайней мере, понимает, как ценна коллекция. Это не просто стопка страниц. И я уверен, он еще до нашего прихода знал, что рукопись — не простой Часослов. Этой книге место в музее, а не взаперти, где о ней никто не заботится.

— Бедный А., — прошептала я.

— Почему ты так говоришь?

— Его тайны скрыты от посторонних глаз. Думаю, А. хотел сообщить что-то. Хотел рассказать нам о чем-то. Хотел, чтобы мир узнал об этом. Что бы это ни было, мы должны это выяснить. Кто-то же должен узнать об А.

— Ты сказала «он».

Я рассмеялась.

— Или она.

Но чем дольше я думала об этом, тем больше была уверена в том, что А. был мужчиной. Швейцар распахнул перед нами дверь, и мы вновь оказались на залитой солнечным светом улице.

— Нам незачем торопиться в аукционный дом. Хочешь пройтись по Центральному парку и перекусить? — спросил Август.

— Конечно, — ответила я.

Мы двинулись по направлению к парку. Солнце уже достаточно сильно припекало. Когда мы вошли через главные ворота рядом с Музеем естественной истории, мы попали под сень деревьев.

— Хочешь хот-дог? — спросил Август, указывая на лоток, расположившийся под голубым в полоску зонтом.

— Думаю, я пожалею об этом, но давай.

Август заказал два хот-дога и две колы.

— Пойдем к Черепашьему пруду?

— Не припомню, чтобы я там когда-либо была.

— Тогда пошли. — Мы взяли еду и свернули на дорожку. — Черепаший пруд — просто потрясающее место, там всегда тихо и спокойно. Ни громкой музыки, ни магнитофонов, ни скейтеров. Только черепахи.

Мы прогулялись до пруда. За исключением возвышающихся где-то вдалеке небоскребов, ничто больше не напоминало о Манхэттене. Мы отыскали плоский камень и уселись на него. Я тут же скинула сандалии и вытянула ноги.

Август снял кроссовки, допивая на ходу колу и доедая хот-дог. Как только мы присели, из воды показалась черепаха. Она стала взбираться на берег.

— Может, тебе завести черепаху в саду? — предложила я.

— Я подумывал об этом, — ответил он, смеясь, — но маленькие черепашки живут в среднем шестьдесят — семьдесят лет. Все-таки это серьезное обязательство. Придется менять табличку у двери на «Соколов и Сыновья, и Черепаха».

Присевшая рядом с моей ногой бабочка вновь взлетела и пролетела в миллиметре от моей щеки.

Август внимательно посмотрел на меня, и на секунду наши глаза встретились. Он был так красив, и что-то в его взгляде по-прежнему заставляло меня краснеть. Я молилась, чтобы яркие солнечные лучи уже превратили мое лицо в помидор, так что он ничего не смог бы заметить.

Он улегся на спину и принялся изучать небо и облака.

— Я вижу верблюда.

Я посмотрела наверх, что было лучше, чем смущенно разглядывать его.

— О да, нашла. А вон там херувим.

— Ага. Посмотри сюда! — И он указал пальцем. — Как ты думаешь, на что оно похоже?

Я оперлась на локти и внимательно рассматривала облако.

— Не знаю.

— Это же палимпсест.

Я игриво ударила его по руке.

— Ну конечно!

— А что? А. попытался нам что-то поведать.