Тайна дразнит разум - [36]

— Обыграл тебя?

— Хотел! На кон — духи, шоколад. Но я же что левой, то правой. — Он шевельнул забинтованной рукой и скривил рот. — Обштопал как миленького!

— Первый раз, а второй?

— Не лови на слове! Мы один раз играли. Больше я его не видел.

— А духи и шоколад куда дел?

— Духи подарил Ланской, а шоколад дочке профессора…

— За прекрасные глаза?

— Глаза у нее в самом деле прекрасные, но душа еще лучше. Но подарил не за глаза, не за душу. А за что — не скажу!

— Твое дело, — поднялся Иван и жестом пригласил Рогова к двери: — Пошли! Провожу тебя…

— Что я, барышня? — И, не поднимаясь со стула, повысил голос: — Иван, последний раз прошу — верни наган, иначе врагом станешь!

Исполком хотел вселить Калугина в каменный дом купца Киселева, но любитель природы предпочел комнату на окраине города, где скворцы и жаворонки поют под окнами.

Воркун первый раз был на квартире своего учителя. Он ожидал увидеть большую библиотеку, но все книги и тетради Николая Николаевича умещались на одной пятиполочной этажерке. Зато все три окна были заставлены и завешаны клетками с птицами.

Хозяин сел на низкую железную кровать, а гостю уступил единственный венский стул и подкрутил фитиль настольной лампы.

— Голубчик, я беседовал с Капитоновной. Она спросила меня: «Это верно, что мою благодетельницу хотят вон из города?»

— Вот это разведка!

— Да, друг мой, ты попал в точку: Капитоновна — первоклассная разведчица. Без нее ясновидящая — слепышка. Не случайно гадалка никого сразу не принимает. Капитоновна сначала запишет твой адрес, затем наведет о тебе все справки, а потом уж известит тебя, когда можно прийти на сеанс гадания.

— Ловко одурачивают!

— Одной ловкости недостаточно, батенька, — заметил Калугин и перешел на полушепот: — Я только что узнал биографию ясновидящей…

— От Капитоновны?

— От Жгловского!

— Ерша Анархиста?!

— Нет, голубчик, от родителя, от священника отца Осипа.

— Ездили к нему на село?

— Наоборот, друг мой, он приехал, сидел здесь, на вашем стуле, и уговаривал меня «опять поддержать церковь»…

В первую секунду Иван удивился, но вспомнил позицию Калугина против роговщины и, вытаскивая кисет, приготовился слушать.

— Так вот, отец Осип, узнав мои краеведческие интересы, поведал мне не совсем банальную историю. Накануне войны с Японией граф Беннигсен, старорусский помещик, ради шутки спросил гадалку: «За сколько недель разобьем япошек?» Гадалка раскинула карты: «Япошки побьют нас». Граф и гости захохотали. Второй ответ тоже развеселил аристократов. Все знали, что граф любил свое родовое имение, а гадалка предрекла «распродажу земельных богатств». Однако все сбылось: войну позорно проиграли, а в пятом году граф, напуганный бунтарским настроением крестьян, продал рамушевским кулакам все свои пахотные земли, луга и леса…

Калугин отмахнулся от дыма и продолжал:

— Гадалка в моде! Ее клиенты — купцы и петербургская знать. Для простых смертных она не доступна. К ней предварительная запись. Теперь она назначала сеансы. А платные агенты наводили справки о клиентах. Смышленая, волевая, она быстро разбогатела. Но тут черт ударил в ребро: сорокапятилетняя влюбилась в молодого красавчика и обвенчалась с ним подальше от насмешливых глаз. Выбор пал на волотовскую церковку. Отец Осип стал ее душеприказчиком. Ему-то на исповеди и призналась: муженек обобрал ее и сбежал в Париж, да еще на прощанье сломал ей позвоночник. Здешние грязи помогли, да не совсем. Она ударилась в мистику, легла в гроб и вернулась к прежней профессии. Нуте, голубчик?

Иван ответил вопросом:

— Николай Николаевич, вы лично познакомились с нею?

— Нет, друг мой, я беседовал с Капитоновной. Она, кстати, проговорилась: некоторые посетители засыпают возле гроба…

— Это что же… внушение?

— Да, голубчик, она не примитивная гадалка. — Калугин глазами указал на окно с клетками: — У нас, в Руссе, гастролирует гипнотизер. Я попрошу его продемонстрировать один из приемов ясновидящей. А вы, друг мой, не спешите с выселением.

— Почему?

— Поставьте себя на место Рыси. Есть смысл использовать готовый аппарат разведки? Нуте?

— Факт, — буркнул Иван, чувствуя, что краевед дает ему в руки прекрасный «ключ проникновения». — Я установлю наблюдение за домом гадалки.

— Мало того, голубчик, попытайтесь завербовать Капитоновну. Для этого сложилась благоприятная ситуация: гадалку обворовали и впереди — выселение. Бабка прикинет: угро — надежный доход, а хозяйка — пустой карман и запрет на гадание. Так или не так, батенька?

— Так, — одобрил Воркун и подумал о Федьке Лунатике…

В кабинете начальника угрозыска все было по-старому: даже аквариум и рога лося на прежних местах. Только кровать за ширмой стояла без подушки, одеяла да книги исчезли. За служебным столом восседал Федька Лунатик с бинтом на шее. Его измотал телефон. Со всех концов города названивали, спрашивали Воркуна. Федька молча выслушивал, тяжело вздыхал и вешал трубку. Он сам не знал, где начальник. И вообще Федя не любил телефонный разговор: он кричал в трубку, и над ним подшучивали.

Только поздно вечером объявился начальник. И по тому, как он вошел в кабинет, агент смекнул, что сейчас Иван Матвеевич заговорит о важном деле…