Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн" - [9]

Танкреди хотел было что-то ответить, но Меддокс опередил его:

— Странно. Один из наших сотрудников погиб в Афинах. Один из их работников — в Вене. Другие места исключаются по разным причинам, можно сказать, что выбор намеренно ориентирован на Рим.

— Намеренно ориентирован на Рим? — удивился Танкреди, явно растерявшись. — Кому и зачем это нужно?

— Тому, кто хочет сорвать обмен, — холодно ответил Меддокс.

— Это что же, маневр КГБ? — Танкреди встревожился.

— Уэйн считает, что нет, — пояснил Меддокс, с ехидством глядя на Уэйна. — Он очень ратует за Рим. Ведь здесь командует он…

Уэйн изменился в лице. Он поднялся и с возмущением потребовал у Меддокса:

— Обращайся ко мне «мистер Уэйн», ясно, парень?

Меддокс побледнел.

— Да, мистер Уэйн.

Уэйн рывком сбросил на пол бумаги, лежавшие перед Меддоксом.

— Здесь мы не в посольстве. Говори, только когда тебя спрашивают. Ты хорошо это понял?

— Да, мистер Уэйн.

Уэйн испепелил его взглядом и обратился к Танкреди:

— Мне кажется, что все мы… — Он обвел взглядом присутствующих. — Мне кажется, что всем тут ясно — КГБ не собирается подкладывать нам свинью. Они очень дорожат своим человеком, как, впрочем, и мы нашим. И во всех других случаях обмена они вели себя вполне корректно.

— Короче, кого же нам опасаться? — спросил Танкреди.

— Итальянское правительство я бы исключил… — с явной иронией заметил Уэйн. — Кстати, кто-нибудь знает, что вы здесь?

Танкреди сделал отрицательный жест.

— Даже ваше министерское начальство?

— Я должен его информировать?

— Лучше обойтись без этого, пока во всяком случае. Наше сотрудничество в таком виде, как сейчас, идеально.

— Но я должен буду все же объяснить…

— Не беспокойтесь… Обратимся за некоторой помощью к итальянской службе безопасности и посоветуем, чтобы именно вам поручили это дело.

Полковник нисколько не был польщен. Он охотно предоставил бы все это кому-нибудь другому. Беда заключалась в том, что среди всех своих коллег только он хорошо говорил по-английски. И теперь он уже ничего не мог поделать. Он открыл папку и достал какое-то досье.

— За кем нужно установить наблюдение?

— За китайцами, естественно, — ответил Уэйн. — Они просто из себя выходят, когда узнают о нашем сотрудничестве с русскими. Если обмен не состоится и даже окажется несколько убитых, тогда опять задует ветер холодной войны, и посильнее прежнего… А ветер этот весьма по душе китайцам.

Танкреди пожал плечами и передал Уэйну одно из своих досье:

— Вот список персонала китайского посольства. Рекомендую проверить имена, подчеркнутые красным… Даже если я лично сильно сомневаюсь в каком-либо вмешательстве китайцев.

— Это надлежит решать мне.

Танкреди протянул Уэйну другие досье. Американец прочел вслух заголовки:

— Югославы. Румыны. А, англичане! Это важно.

— Англичане? — с удивлением спросил Танкреди. Казалось, он что-то не понял. — Почему англичане?

Из окна гостиной вдали за деревьями был виден ярко-красный закат. Контатти обернулся к Мерилен с печальной улыбкой:

— К несчастью, мисс Ванниш, русский разведчик, которого американские друзья возвращают Москве, наш соотечественник. И к тому же очень известный. Вы слышали, конечно, о Рудольфе Форсте?

Женщина, похоже, очень удивилась:

— Вы имеете в виду ученого?

Контатти кивнул:

— К сожалению, он еще и советский гражданин. Мы узнали об этом с прискорбным опозданием, восемь месяцев тому назад, когда ЦРУ наконец арестовало его в Детройте на одном международном научном конгрессе.

— Рудольф Форст — русский?! Но это же абсурд!

— Жена и дети — англичане. Профессор Кембриджа. Советник правительства по вопросам энергетической политики… Когда с одобрения вашего друга Уэйна он прибудет в Москву, среди многих интересных вещей, какие он сообщит своим начальникам из КГБ, самые интересные будут касаться кое-каких наших программ в области энергетики, которые из скромности мы никому не хотели бы открывать.

— А если он уже сделал это?

— Нет, это исключено. Видите ли, мисс Ванниш, Форст отправился в Детройт в обществе одного нашего министра, человека легкомысленного и неосторожного… Именно от него Форст получил тогда весьма любопытную информацию, которую, я уверен, он скрыл от ЦРУ, надеясь рано или поздно передать ее КГБ.

— Теперь, кажется, понимаю. Форста взяли американцы, но то, что ему известно, может нанести ущерб нам, англичанам.

— Совершенно верно. Естественно, мы предприняли ряд официальных шагов в Вашингтоне, заставив вмешаться даже министра обороны, чтобы предотвратить этот губительный обмен… Но американцы во что бы то ни стало хотят получить человека, которого захватила Москва. Это Фрэнки Хаген, отличный разведчик. — Он с огорчением покачал головой. — Мы перестали контролировать ситуацию, мы беспомощны. Даже наши друзья больше не защищают наши интересы. Мы сегодня вроде Албании, Дании… Пешки… Через нас переступают, нас предают, нами жертвуют… Вашингтон обращается с нами как Москва со своими союзниками.

В его голосе слышалось искреннее огорчение. Он взглянул на женщину, и вдруг взгляд его оживился. Он доверительно взял ее за руку и подвел к стеклянным дверям, выходящим на террасу.

— А теперь поговорим о самом главном. Мисс Ванниш, вы согласились бы сотрудничать с нами? — Не дожидаясь ответа, он тотчас продолжил: — Нет, я не предлагаю вам стать сотрудником нашей секретной службы. Я прошу вас только помочь нам в одной особой, совершенно исключительной ситуации. Скажем так, я обращаюсь к вашим патриотическим чувствам, если это расхожее выражение имеет для вас какое-то значение.