Тайна архангела-2 - [50]

— Здорово, — искренне обрадовался Михаил. — Спасибо, Габри, я в восторге.

— Это еще не все! — остановил его Гавриил. — У нас есть еще один сюрприз, для которого понадобится доброволец. Прошу Вас, леди, — архангел муз снял с ветки пушистую белочку. — Как зовут? — спросил он у Агнесс.

— Шерстинка, — ответила первая помощница. Она отложила в сторону бумаги и смотрела за происходящим, подпирая подбородок руками.

— Отлично! Какое оригинальное имя! Поаплодируем архангелу, придумавшему такое редкое наименование! — обратился к аудитории Габри.

— Не дошла моя фантазия до Тузика, — покачал головой Михаил.

— Мисс Шерстинка! Я попрошу Вас испробовать этот разрисованный в прекрасном русском стиле, слегка разбавленном восточными мотивами, орех и убедиться, что он не только красив, но и полезен, и вкусен! — Габри сорвал орешек и протянул его белочке.

Шерстинка обнюхала лакомство, а затем взяла его двумя лапками и откусила. В следующую секунду на траву полетели два белых кусочка. Это были зубы белки.

Агнесс проследила за тем, как вытягивается лицо Михаила. Его глаза порывом ветра устремились на младшего брата.

— Зачем ты это сделал?! Только не надо говорить, что случайно! — выпалил первый архангел.

Габри прыснул от смеха.

— Что смешного, я не понимаю?! — вознегодовал Михаил, глядя на круглые глаза покалеченной белки.

— Клюнул! — сквозь смех произнес Габри. — Это же шутка, смотри! — при его прикосновении Шерстинка раскрыла рот в двузубой голливудской улыбке. — Как мы тебя провели! Иди, милая! — он выпустил белку на дерево. — В действительности орехи мягкие, как сахарная вата! Можешь сам поесть!

— Попробую на досуге, — Михаил опустил лицо, стоически и почти обреченно качнув головой.

— Ладно, мне пора, пока-пока! — Габри налетел на Мишу, расцеловывая его в обе щеки. — Пока, Михаил! Пока, Агнесс! Я еще вернусь! — он и растворился, оставив за собой переливы разлившегося в луже масла.

— Знаешь, я не удивлюсь, если, когда вылечу под звуки труб Апокалипсиса на середину неба, вдруг окажется, что это очередная шутка Габри, — сказал Михаил, глядя вдаль.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — улыбнулась Агнесс. Она поднялась из-за стола и подошла к архангелу. — Я закончила составление программ.

— Спасибо тебе, птенчик, — поблагодарил Михаил, беря ее руку. — Прости, что сбросил на тебя всю работу.

— Ничего, ты же был занят, — отозвалась Агнесс. — Ты выглядишь таким уставшим.

— Да, есть немного…

— Это из-за Сергея?

— Нет, он тут ни при чем. Он у нас умница, работает парень. Пойдем присядем, — предложил Михаил. Он довел Агнесс до скамеечки, и они устроились рядом.

— Тогда что такое? — спросила Агнесс. Она сидела совсем близко, вплотную, касаясь коленом его колена. Ее рука ласково обняла шею архангела, скользнув в его волосы.

— Эта ситуация вся… Опять все на ножах. И резь в сердце.

— Ты из-за Сэма переживаешь?.. — молвила Агнесс, вглядываясь в глубину ставших почти черными глаз.

— Да. Сегодняшняя встреча с ним не идет из головы. Знаешь, уже столько тысяч лет отмотало, а сегодня утром все краски опять ожили. Вспомнилось, как мы были лучшими друзьями, как детьми сидели на облаке и делились самым сокровенным. Мечтали вместе, вместе росли, вместе влюблялись… Впрочем, что я тебе объясняю?.. Ты сама потеряла в его лице не меньше, чем я. И в лице Дианы тоже.

Глаза Агнесс грустно заблестели. Михаил взял ее запястье, гладя изящные пальцы.

— Интересно, как она сейчас? — проговорила Агнесс, следя за струями воды. — Она все еще говорит с тобой иногда?..

— Случается, — отозвался Михаил.

— И что?..

— Что от тебя скрывать? Плохо. Хотя, надо сказать, что она и обращается-то ко мне исключительно, когда ей плохо. Думает, наверное, что я не слышу ее оттуда, из ада, иначе не стала бы выкладывать все, что на сердце и сыпать проклятиями на меня, и на него…

На кого: на него, уточнять было не надо. Агнесс напрягла лицо. Стены преисподней не были помехой Михаилу, чтобы услышать голос ее сестры. А скольким еще молитвам и стенаниям внимает он каждую минуту, сколько прикосновений чувствует от людей, которые притрагиваются к его образу. И ни одно не остается без ответа. Агнесс не могла даже представить, как это.

— Он ее обижает? — вымолвила она.

— Обижает, — произнес Михаил. — И очень сильно.

— Надеюсь, он не сделает ей ничего…

— Я тоже на это надеюсь. Хочу верить, что его еще что-то сдерживает. Самое ужасное, что если он решит размазать ее о стену, я ничем не смогу ей помочь. Зная Диану, я думаю, она скорее согласится умереть, чем прибегнуть к моей защите. Она полностью отдала себя в его власть, и он может поступать с ней, как захочет.

— Ужас… — Агнесс прикрыла глаза ладонью. — Думаешь, он ее до сих пор любит?..

— Я не знаю, какие чувства остаются в глубине души Самуила. Ясно одно: сверху, над этой глубиной, лежат совсем иные мотивы, и он привык поступать по своим прихотям, а не по любви. Если Диаша сумеет найти в нем искорку той самой нежности к себе, я буду только счастлив, — ответил Михаил. — Ты помнишь, как мы, когда были подростками, играли все вместе?.. — он понизил голос, обнимая глазами рассыпавшиеся пряди светлых волос. — Как Габри с Вархом изумляли своими выдумками воображение, Ур вспыхивал факелом, мы с Сэмом терялись вдвоем в своих чувствах, а вы с Диашей секретничали у любимого озера?..