Тайна апостола Иакова - [86]

Если это действительно так, то можно считать его карьеру в Национальной полиции окончательно завершенной. Сальвадор — спаситель отечества? Семья, к которой он теперь имел самое непосредственное отношение, была настолько необычной, что от любого ее члена можно было в самый неподходящий момент ждать чего угодно. В полной мере осознав все опасности, которые могут его поджидать, он испытал приступ черной меланхолии.

— Боже мой, ну и семейка! — в который раз повторил комиссар, привыкший обсуждать все животрепещущие вопросы прежде всего с самим собой.

На всякий случай он стал производить расчеты, принимая во внимание бесконечные проволочки, характерные для испанской судебной системы, и прикидывая возможность потянуть с датой суда так, чтобы она более-менее совпала со сроком его выхода на пенсию.

Поскольку сроки эти у него никак не сходились, он стал вспоминать, сколько времени осталось представителю правительства до истечения срока его полномочий, размышляя над тем, устроят ли тому в благодарность за оказанные услуги шикарный прощальный обед и наградят ли орденом. Потом решил, что ни к чему предаваться пустым рассуждениям, и сосредоточился на еде.

— О чем вы так напряженно думаете? Скажите же хоть что-нибудь, дружище.

— Да нет, я ни о чем особенно не думал. Ел себе спокойно.

Не вызывало никакого сомнения, что этим двум людям не суждено когда-либо понять друг друга.

Смерть декана наступила в результате несчастного случая, это не вызывало никаких сомнений, и заставить людей поверить в сей факт не представляло особых трудностей. Сложности начнутся, если возникнет необходимость объяснить присутствие в обоих трагических случаях Клары и если станет известно о диссертации, над которой перед смертью работала София. Пока что об этом мало кто знал, но это только пока.

На настоящий момент достаточно узкому кругу специалистов было известно, что работа посвящена болезням, которыми страдали компостельцы в Средние века, и ее исследовательской базой служили человеческие останки, покоящиеся в соборном некрополе; также имелись сведения, что на основе проведенного анализа делались выводы о характере питания древних жителей города и устанавливалась связь их образа жизни с местным климатом. В общем и целом, весьма привлекательный материал, сказал себе комиссар.

«Думаю, не так уж сложно будет выйти из создавшегося положения, ну а пока пусть этот придурок думает, что я сделаю все, как он велит», — подумал комиссар, которому уже не терпелось вернуться к расследованию.

«Но самое неприятное во всем этом, — добавил он inmente[48] вспомнив, что ему еще предстоит оплачивать счет, — это то, что ты не только выполняешь роль шлюхи, но еще и за постель платишь».

В эту минуту представитель правительства намекнул, что, поскольку краба он уже съел, следовало бы сменить вино и перейти к красненькому, например какому-нибудь из сортов «Торо», которое как нельзя лучше подходит к заказанному стейку тартар.

Андрес Салорио ограничился тем, что согласно кивнул и заметил самым ироничным и ехидным тоном, на какой только был способен:

— Ну да, молоко коровье, а вино бычье.[49]

Увидев изумленное выражение на лице представителя центрального правительства, он чуть было не расхохотался.

7

Вторник, 4 марта 2008 г., 15:45

Распрощавшись с представителем правительства у дверей «Карретаса» и направляясь в сторону комиссариата, Салорио первым делом вытащил из кармана телефон.

— Вы где? — спросил он у Андреа, как только она ответила на его звонок.

— Дома у доктора Каррейры, мы с ним беседуем.

— Очень хорошо. Как только закончите, идите в комиссариат, я буду вас там ждать. Есть новости. А у вас есть что-нибудь новенькое?

— Да. Список входящих и исходящих звонков с телефона доктора Эстейро.

— Отлично! До встречи, — завершил разговор комиссар, после чего продолжил путь к своему рабочему кабинету.

Но не прошел он и пятидесяти метров, как передумал и вновь набрал номер Андреа, задавая себе вопрос, почему он всегда звонит ей, а не Десе. Впрочем, он не долго раздумывал над этим. Инспектор Арнойа должна принять сие как данность, и он не желал выяснять, почему так поступает. Он делает так, и все. Точка.

— В каком доме живет Каррейра? — спросил комиссар Салорио.

Арнойа назвала ему номер дома и квартиры на улице Нова, и комиссар сказал, чтобы они ждали его прихода там.

— Вы сразу же сможете уйти и оставить меня с ним наедине, — уточнил он.

Он твердо вознамерился не прекращать расследования, но проводить его отныне в строжайшей тайне, чтобы представитель правительства мог спокойно вздохнуть и с чистой совестью отчитаться перед вышестоящими инстанциями о том, что их распоряжения исполняются немедленно и эффективно. Неукоснительно.

Хотя вполне возможно, что ни министерство, ни важные шишки в высших инстанциях не имели к их беседе никакого отношения. Иначе к чему нелепое предостережение о необходимости утаивать его присутствие на обеде и категорическое нежелание оплачивать счет? Скорее всего, ему позвонил архиепископ, и во время непринужденного разговора было высказано дружеское пожелание во имя некой непререкаемой истины не ворошить дела Церкви. Но это лишь еще больше подогрело стремление комиссара довести дело до конца и обострило его чувство профессиональной этики. Он был убежден, что сможет успокоить прессу, религиозное сознание граждан и свою собственную профессиональную совесть, лишь изобличив преступника.