Тайна Алмаза - [19]
— А ну, оставайся тут, я сейчас!
Гришин вылез на крышу. Пусто. «Куда же он девался, черт?! А смелый парень», — мелькнула мысль.
Напрасно унтер беснуется там. Он, Гришин, знает, какой дорогой ушел комиссар.
Гришин лег на живот и заглянул вниз. Он увидел высокую стену, которая проходила на уровне третьего этажа, недалеко от дома. Стараясь лучше разглядеть, Гришин еще больше перегнулся и вздрогнул. Под самым карнизом крыши, уцепившись руками за стропила, висел, плотно прижавшись к стене, босой человек. Глаза их встретились.
«Э, как человек за жизнь цепляется», — подумал Гришин. Вкралось сомнение: а к чему все это? Разве этот беспомощный босой человек сделал какое-нибудь зло ему, крестьянину из Тульской губернии? За что же он его будет убивать?
Шепнул чуть слышно:
— Слышь, браток, потерпи-ка… — и исчез.
Через полчаса унтер-офицер стоял перед солдатами и от удивления даже не ругался.
— Ведь вот, дьявол, ушел. Гришин! Да хорошо ли ты осмотрел чердак?
— Хорошо, господин унтер-офицер.
— А крышу?
— И крышу.
— Ну, и ничего?
— Ничего, господин унтер-офицер!
Юнг потерял представление о времени, руки затекли и уже почти не слушались. Силы убывали с каждой минутой. После встречи с солдатом он долго ждал. Но никто больше не пришел. Нет! Его не выдали. Теплое чувство шевельнулось к этому неизвестному солдату. Юнг не боялся, что его заметят снизу. Глухая стена была надежным укрытием. Его могли заметить с противоположной стороны улицы, но редкие прохожие скорей смотрят под ноги, чем перед собой. Юнг попробовал подтянуться и с ужасом убедился, что не может.
Неужели конец? Нет, у него хватит сил подтянуться, ухватиться за край крыши, а там он спасен. Но когда он мысленно представил, что предстоит проделать его обессиленным рукам, то понял, что никогда не сможет этого сделать. Напрасно босые пальцы ног искали какую-нибудь опору. Они только скользили по гладкой поверхности стены. Юнг закрыл глаза и попробовал еще раз подтянуться.
Неимоверными усилиями это ему почти удалось. Теперь нужно было зацепиться за край крыши, но сразу же в сознание вошла предельно ясная мысль: если он хоть на одно мгновение ослабит мертвую хватку, то обессилевшие руки его не удержат.
«Да, это конец. Нужно примириться. Лучше сразу разжать пальцы и прекратить эту нечеловеческую муку. А как Широких? — мелькнула мысль. — Ведь он ждет меня».
Юнг очнулся.
Вдруг он почувствовал, что пальцы начинают скользить.
Юнг подтянул ноги, оттолкнулся. Руки скользнули по гладкой поверхности стены — и он полетел вниз.
Комиссар Широких в задумчивости ходил по узкой грязной комнатушке и тихо напевал: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне».
Прикрутил коптилку, посмотрел на часы — без четверти двенадцать. Что-то Юнг сегодня запаздывает.
Положение было сложным. Партия ушла в подполье. Он являлся одним из ее звеньев.
Он знал, что его искали. Искали свои и, в особенности, чужие. На улицах он мог появляться только с наступлением темноты, но и тогда усиленные патрули мешали передвижению.
Днем первый же шпик опознал бы его. Широких должен был держать связь с центром, но вот уже пятый день он находится в полном неведении о происходивших событиях.
А события, если судить по обстановке, не сулят ничего доброго. Провалились одна за другой три явочные квартиры. Оставалась четвертая и последняя, которую сегодня должен установить Юнг. Неужели и здесь провал?
Случайно ли попались люди, которые должны были осуществлять с ним связь…
Или… где-то действовал провокатор.
Это нужно было проверить. Но как?
События последних дней были настолько стремительны, что ему хотя и удалось с большим трудом укрыть оружие, но сообщить о его местонахождении он уже не успел.
Положение осложнялось еще тем, что условная квартира, где он должен был находиться, была занята группой прибывших с фронта офицеров. Пришлось срочно перейти на другую конспиративную квартиру, но там был провал. Пришлось в третий раз сменить квартиру. Но о ней знал только Юнг. Рисковать сейчас, пока он не получит сообщения от Юнга, он не имеет права. Если к утру Юнг не вернется, придется идти самому.
Он знал, какая это трудная задача, не зная явок, связаться с центром, находящимся в глубоком подполье.
Был только один выход — идти на условную квартиру, занятую офицерами, и попытаться связаться с ее жильцами, если они еще на свободе.
Он подошел к окну и приложил к нему ухо. Все было тихо. Снял тужурку, проверил наган, сунул его под подушку и прилег на койку.
Среди ночи он проснулся. Ему послышался какой-то звук. Сон разом отлетел.
Широких вскочил на ноги, готовый к любым действиям, прильнул к двери и замер. Но все было тихо. «Мыши», — подумал он и лег на койку. Снова послышался тихий звук, отчетливо раздавшийся в пустых помещениях. Слух уловил чьи-то мягкие шаги, они приближались. Вот совершенно отчетливо послышалось чье-то дыхание.
Широких почувствовал, как его охватывает незнакомое чувство страха, но он сейчас же овладел собой. Если это за ним — выход только через дверь. Окно закрыто глухой ставней. Может быть, кто случайно забрел? Вспомнились рассказы о привидениях и прочей чепухе.
