Тайна Афонской пустыни. Дневник пустынножителя - [70]

Встал в семь утра и увидел вершину Афона в нежнорозовых лучах зари. Сейчас кратко помолился, заварил пакет овсяной каши на газовой горелке. Пойду, поблагодарю преподобного Нила за гостеприимство, ещё раз попрошу молитв и благословения.

17:40

Хорошо идти по Святой Горе, надеясь на путеводительство Игумении — Матери Божией.

Шёл вдоль моря среди скал, плакал, а слёзы уносил порывистый северный ветер.

Плакал потому, что Господь дарит Рай, а я — предатель. Стыдно мне. И жалко и Бога, и тех, кому причинял зло, и себя ослеплённого горемыку...

Здесь, на Святой Горе, подобной Райскому саду, эти чувства открываются очень ясно.

Верно говорят, что спасение не связано с географическим принципом, оно созидается в человеке. Но, может быть, Афон всё-таки — исключение? Или это у меня здесь так раскрывается сердце, потому что именно сюда меня ныне призвал Господь?

Пришёл в некогда пустыннические места, именуемые Вигла. Нашёл источник с водой, сооружённый в 1889 году. Испив прохладной водицы, углубился в виглинский лес по тропе дровосеков. Благодаря частичной вырубке леса на дрова, образуются целые пустынные аллеи, очень аскетичные и сурово-живописные.

Пройдя по такой тропе, выбрал место для стоянки среди бугристых валунов. Пил чай и ел кашу. Читал. Молился. Лежал на земле и смотрел в небо, сквозь перламутровую листву высоких деревьев, озарённых солнцем. Здесь много душистого лавра, повсюду слышен его запах.

Потом прошёлся до конца тропы дровосеков. Она заканчивается тремя деревьями-богатырями, у подножия коих — несколько каменных глыб, овальных и плоских. Уголок для безмолвника. Залез на дерево, открылась картина: со всех сторон леса Виглы, а вдали, ближе к морю — румынский скит Святого Иоанна Предтечи. На Афоне принято называть этот скит греческим словом Продром, что дословно переводится Предтеча.

Сейчас пишу и слышу колокол, то ли из скита Святого Иоанна Предтечи, то ли из какой-то келлии Виглы.

Сегодня во время движения молитва рассеянная, я немного устал физически. Но в целом — хорошо, радостно и безмолвно.

Порой такое впечатление, что ты совершенно один в этих лесах Святой Горы. Но нет-нет да и встретится монах или муларщик с мулом. До афонских автодорог я, слава Богу, не дохожу. Внутренний Афон начинается там, где кончаются автодороги. А милость Божия есть везде.

19:46

Устанавливал палатку и вдруг услышал, кто-то идёт. Подумал, может монахи из соседней келлии привлечённые шумом в лесу, а тут слышимость сильная, идут ко мне проверить, в чём дело... Я присел за палатку и приготовился к объяснениям, почему ночую в этих местах. Слышу человек прошёл мимо по соседней тропе: хруст веток и шелест сухой листвы под ногами выдаёт любые передвижения. Вдруг идущий развернулся и пошёл обратно. Может палатку увидел? Её хоть и через дебри, но с соседней тропы, наверное, можно разглядеть. Из моего убежища я увидел только верх длинного деревянного посоха, а идущего не видел. Он ушёл по тропе вглубь леса. Потом всё стихло.

5 сентября

13:30

Поляна моя пустынническая — замечательная! Первую половину ночи вся залита лунным светом. Ночью проснулся по будильнику, началась борьба за молитву. Ошибся в том, что остался в палатке, так как вроде бы начал молиться. А ведь опытные делатели советуют выйти на воздух, умыться, пройтись, взбодриться. В итоге положенное время я, может, и отмолился, но в расслабленном состоянии: то засыпая, то просыпаясь. Однозначно нужно из палатки выбираться и молиться на природе — не зима ведь. В келье — это другое дело, а в палатке и не сядешь толком, не говоря уже о молитвенном стульце. А на полянке исихастских пней и камней вволю.

Отцы справедливо сказали: «Как ночью помолился, так и день провёл». Меня с утра, как и вчера, мучила совесть. Единственный выход — снова и снова творить Иисусову молитву. Ну, что же? Затем сюда и пришёл. Молитва сама себе помогает.

Краткий перерыв в молитве сделал для чтения «Откровенных рассказов странника...». Поел овсяного киселя с зелёным чаем. Записал в дневник...

Пришло решение остаться тут до завтра. Сейчас налегке, без палатки и спальника пойду в пещеру святого Афанасия Афонского. Дорогу не очень представляю, но, надеюсь, Богородица выведет.

17:22

Батюшка отец Рафаил мне недавно сказал: «Тебе нужно выплакаться». Вот и плачу.

Отчего человек плачет? Слёзы бывают разные. Бывают и прелестные.

Но, когда Бог касается души человека, она не может не плакать, она плачет. Ей плохо? Нет, ей хорошо.

...Сижу и пишу возле пещеры преподобного Афанасия, расположенной на такой же отвесной скале, как и пещерная келья преподобного Нила Мироточивого. Теперь я знаю, что помимо других, сугубо аскетических причин, на Афоне днём в самую жару уйти молиться в пещеру — это прекрасный выход. Келья (особенно пустынническая калива) накаляется докрасна. Тень невысоких деревьев (за исключением редко встречающегося высокого леса) не защищает от зноя. Другое дело в прохладе пещеры во весь голос или безмолвно молиться: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного».

По пути заходил в Продром (скит Святого Иоанна Предтечи). Умилили простые, направленные прямо в сердце, росписи в притворе храма: Страшный Суд, лоно Авраамово, монашеская лествица в Небо, мытарства, страдания святых мучеников. И в храме — лик Богородицы Продромиссы. Он сразу привлёк, потом мне объяснили его особенность: лик был изваян чудесно, нерукотворно...