Тайна Афонской пустыни. Дневник пустынножителя - [67]

В завершении беседы батюшка опять рассказал мне про Святогорца. На что я сказал: «А, может быть, и встречу кого-то из тайных старцев». На что отец Рафаил ответил: «Может быть...».

21:45

Сегодня один из вечеров, когда думаешь, что вот-вот со своим домишком-кельей взлетишь на воздух и полетишь над Афоном... А что потом?

Такой ветер! И летом случаются такие же сильные, как и зимой, ветра, но только тёплые. А над моей кельей натянуто солнцезащитное полотно, которое взмывает и развевается на ветру, как парус.

Однако произошло вот что.

Я пришёл в келью полчаса назад. Поставил свечу перед образом Богомладенца и Богоматери. Очень искренне помолился, чтобы ветер не сдул мою келейку. Потом увлёкся писанием дневника и только что обратил внимание на возвратившуюся тишину. Ветер полностью стих. Аминь и Богу нашему и Богородице Игумении Афонской — слава!

27 августа

13:00

Жаль, вера у меня слабая. Была бы сильная, ветер бы вчера как стих, так больше бы не начался. А то в час ночи проснулся от новых порывов ветра, сдувших с крыши кельи хороший такой деревянный чурбан (он там лежал, придавливая крышу, чтобы её не унесло).

Защитное полотно растрепал ветер, оно, словно рухнувший парус, не переставая, хлестало по келье.

Слава Богу, ничего более серьёзного стихия не натворила.

+ + +

На днях был случай, который сразу не записал. Вот он.

Я потерял ключи. На сей раз они бесследно исчезли. Всё многократно пересмотрел в течение дня.

К вечеру ко мне зашёл один наш брат. У меня помысел: «Вот только помолиться собрался, а тут гости...». Но по-братски встретил, предложил чаю. И тут какое-то чувство, что вот гостя приму и ключи найдутся. Но ведь это никак не связано!

Ладно, пошёл в пристройку-кухню, поставил воду греться и, как нередко там случается, ударился головой о низкую перекладину. Думаю: «Хорошо, что в перекладине гвозди в другую сторону торчат, а то голову бы пробил». Поднимаю глаза, вижу — на одном из гвоздей висят ключи. Видно я мимоходом повесил да и забыл, так как обычно кладу ключи в другое место.

Я возрадовался и пошёл благодарить гостя, что, мол, не пришёл бы он, я не оказался бы в кухне «в нужном месте» и не нашёл бы сейчас ключи. В ответ он рассказал, что одна монахиня, кавказская пустынница, говорила, если кто-то что-то терял в пустыне: «Не ищи! Лучше помолись. Лукавый поиграет-поиграет да по повелению Господню отдаст». Такой пустыннический опыт.

+ + +

Наступает праздник Успения Пресвятой Богородицы. Какое-то тонкое чувство, словно горный афонский ветерок, мягко касающийся души, что это Успение очень и очень близкого, родного тебе человека. И только мимолётная тень грусти от мысли о разлуке, а за ним — торжество: смерти нет, Спаситель Сам встречает Маму Свою и вводит во Царствие Небесное. Дай, Бог, и нам там быть.

...А пока мы будем молиться здесь, втроём, по-пустыннически.

20:20

Замечаю, что все дороги моих мыслей начинают постепенно вести к «единому на потребу» — к покаянному умному деланию, к молитве Иисусовой, к исихазму.

Начинаю видеть через призму этого, начинаю оценивать мерой этого. «Где сокровище ваше — там будет и сердце ваше». Сердце полюбило это священное Иисусово делание.

Господи, укрепи меня непостоянного, даруй мне вечную верность в этой любви.

29 августа

03:40

Когда чётки внутри тебя самого.

31 августа

09:55

Солнце заметно скромнеет. Не печёт. Мне в путь, так что это как раз хорошо. По благословению старца и попросив молитв мамы, отправляюсь в паломничество по аскетической тропе отцов. Буду идти на нашей высоте. Что, Бог даст, увижу, то и опишу.

Вероятно, навещу некоторых из пустынножительствующих. С одним из них недавно состоялся откровенный разговор. Этот отец только чудом Божиим духовно выживает, впрочем, как и все мы. Меня поразило, что долго подвизаясь в пустыне, этот отец пришёл к такому же духовному кризису, что и я, живя в миссионерском монастыре. У меня рот открылся, когда он стал высказывать мучающие его помыслы, которые я считал своими личными, неизвестными никому, кроме духовника. Значит, мы находимся в общем духовном пространстве, а диавол не особенно-то изобретателен в отношении нас. Дело спасения в своём последнем высшем значении остаётся сокровенной тайной Бога и души. Потому только к милосердию Божию остаётся обращаться.

Я искренне воздохнул о моём собеседнике. Для меня этот разговор стал хорошим предупреждением. Ведь отец провёл годы в пустыне и в молитве Иисусовой, и знал очень хорошие периоды. Но никакое средство спасения не спасает автоматически. Спасает только Бог...

Ярко вспыхнули в памяти недавно сказанные мне отцом Рафаилом слова: «Тебе ещё брань-то предстоит».

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!

А сейчас — в путь.

1 сентября

17:12

Сижу на валуне в красивом просторном и солнечном хвойно-лиственном лесу. Деревья непривычно высокие и прямые. Между их кронами — окна в синее небо. А ночью были такие же окна в звёздное небо. То одна, то другая звезда мерцают между сучьями деревьев, создавая впечатление таинственного движения.

Лес, где я сижу и творю молитву Иисусову, а сейчас пишу эти строки, хочется назвать лесом сбывшихся надежд: он вбирает в себя черты и валаамских и джорданвилльских лесных пустынь, где некогда бродил, думая о пустынножительстве... И струятся слёзы благодарности. А одновременно и стыда за то, что так долго шёл к пустыне, да ушёл от неё «на страну далече», пока Бог Сам сюда не привёл.