Таймлесс. Сапфировая книга - [79]

Комната на втором этаже, которую граф Сен-Жермен сделал своим кабинетом в Темпле, была маленькой и выглядела — как для Великого мастера ложи Хранителей, пусть даже он редко бывал в Лондоне — очень скромно. У одной стены от пола до потолка стояли полки, полностью забитые книгами в кожаных переплетах, перед ними были стол и два кресла, обитые той же тканью, из которой были сделаны шторы. Другой мебели не было. Снаружи сияло сентябрьское солнце, камин не горел, потому что и так было тепло. Из окна виднелся маленький внутренний дворик с фонтаном, который просуществовал до нашего времени. И подоконник, и стол были завалены бумагами, писчими перьями, сургучными свечами и книгами, которые местами были собраны в едва удерживающиеся стопки; если бы они сдвинулись, то перевернули бы чернильницы, доверчиво стоящие среди всего этого хаоса. Это была уютная маленькая комната, в ней никого не было, но, когда мы вошли, я почувствовала, как тоненькие волоски у меня на затылке встали дыбом.

Неприветливый секретарь в белом моцартовском парике провел меня в комнату и закрыл за мной дверь со словами «Граф наверняка не заставит вас долго ждать». Я очень неохотно расставалась с Гидеоном, но он, передав меня угрюмому секретарю, в хорошем настроении и явно ориентируясь в помещении, исчез в ближайшей двери.

Я подошла к окну и выглянула в тихий дворик. Все выглядело очень мирно, но неприятное чувство, будто я не одна, не уходило. Может быть, кто-то наблюдает за мной сквозь стену за книжными полками, думала я. А может, зеркало, висевшее над каминной полкой, с другой стороны было прозрачным, как в комнатах для допроса в полиции.

Какое-то время я простояла просто так и чувствовала себя при этом неуютно, но потом я решила, что тайный наблюдатель заметит, что я заметила, что за мной наблюдают, если я продолжу стоять, неестественно замерев. Поэтому я сняла верхнюю книгу с одной из стопок на подоконнике и раскрыла ее. Marcellus, De medicatnentis. Ага. Маркеллус — кем бы он ни был — очевидно, разработал несколько необычных медицинских методов, описания которых собрал в этой книге. Я нашла симпатичное место, где речь шла о лечении заболеваний печени. Нужно поймать зеленую ящерицу, взять у нее печень, замотать ее в красный платок или в тряпку, черную от природы (черную от природы? Хм-м?), и повесить платок или тряпку на правом боку больного. Если после этого отпустить ящерицу и сказать «Ecce dimitto te vivam…» и еще много-много слов, таких же латинских, печеночная проблема была бы решена. Спрашивается только, могла ли бы ящерица еще убежать, если у нее изъяли печень? Я закрыла книгу. Этот Маркеллус явно был не в своем уме. Книга, лежащая сверху в соседней стопке, имела темно-коричневый кожаный переплет и была толстой и тяжелой, поэтому я ее пролистала, не снимая. «О демонѣхъ како указуютъ помощь чародѣямъ и простецемъ» стояло золотыми буквами на обложке, и хотя я не была ни чародеем, ни «простецем», я с интересом раскрыла книгу где-то посередине. Какая-то уродливая собака смотрела на меня с рисунка, внизу было написано, что это Джестан — демон из Гиндукуша, приносящий болезнь, смерть и войны. Мне Джестан сразу показался несимпатичным, и я стала листать книгу дальше. Странная рожа с роговыми наростами на черепе (похоже на клингонов в «Звездном пути») смотрела на меня со следующей страницы, и пока я с отвращением ее рассматривала, клингон поднял веки и поднялся с листа как дым из трубы, уплотнился в полноценную, одетую во всё красное фигуру, встал рядом со мной, глядя сверху вниз горящими глазами, и проревел: «Кто смеет вызывать великого и могущественного Берита?!»

Естественно, мне стало не по себе, но из собственного опыта я знала, что призраки хоть и выглядят опасно и выдают страшные угрозы, но, как правило, не могут произвести даже малейшего дуновения воздуха. А я очень надеялась, что этот Берит был призраком, изгнанным на страницы книги слепком настоящего демона, который, хочется верить, давно распростился с этим миром.

— Никто тебя не вызывал, — сказала я поэтому вежливо, но довольно небрежно.

— Берит, демон лжи, Великий герцог Ада! — представился Берит полнозвучным голосом. — Можно еще называть Болфри.

— Ага, тут написано, — сказала я и заглянула обратно в книгу. — Кроме того, ты улучшаешь голоса певцам.

Замечательная способность. Правда, для этого после вызова Берита (что само по себе выглядело непросто, поскольку было написано, очевидно, на вавилонском наречии) нужно было принести ему различные жертвы, желательно жертв аборта, еще живых. Но это еще было не так страшно, если сравнить с тем, что нужно было сделать, чтобы он превращал металлы в золото. Он это тоже умел. Сихемиты — кто бы это ни был — обожествляли его за это умение. До тех пор, пока не пришел Якоб с сыновьями, и они всех мужчин в Сихеме «убили своими мечами, жестоко мучая». Ну ладно.

— Берит командует двадцатью шестью легионами, — прогрохотал Берит.

Поскольку до сих пор он мне ничего плохого не сделал, я стала смелее.

— Странно, когда люди говорят о себе в третьем лице, — сказала я и перевернула страницу.