Таймлесс. Сапфировая книга - [12]

можно было при небольшом усилии услышать.

В Зале нас уже ждали: дядя Гидеона — Фальк, который янтарными глазами и седой шевелюрой постоянно напоминал мне волка, доктор Уайт в своем вечно черном костюме и — к моему удивлению — мой учитель по английскому языку и истории, мистер Уитмен, по прозвищу «Бельчонок». Мне тут же стало вдвойне не по себе, и я стала теребить голубые ленточки на платье. Сегодня утром мистер Уитмен поймал меня и мою подругу Лесли, когда мы прогуливали урок, и прочитал нам нотацию. Кроме того, он забрал папку со всей собранной Лесли информацией. Мы предполагали, что он принадлежит к Внутреннему кругу Хранителей, но теперь этот факт можно было считать официально подтвержденным.

— А вот и ты, Гвендолин, — сказал Фальк де Вилльер дружелюбно, но без улыбки. Ему не мешало бы побриться, но, может быть, он относился к числу тех мужчин, которые утром бреются, а вечером уже выглядят, как будто специально отрастили трехдневную бороду. Возможно, дело было в щетине вокруг рта, но Фальк выглядел заметно напряженнее и серьезнее, чем вчера или даже сегодня днем. Нервничающий волк-вожак.

Мистер Уитмен подмигнул мне, а доктор Уайт проворчал что-то неразборчивое, в чем можно было угадать слова «женщины» и «пунктуальность».

Возле доктора Уайта, как всегда находился призрак светловолосого мальчика — Роберт, который, похоже, был единственным, кто мне действительно обрадовался: он улыбнулся мне сияющей улыбкой. Роберт был сыном доктора Уайта, утонувшим в семилетнем возрасте в бассейне, и с тех пор он сопровождал его повсюду как призрак. Кроме меня его, разумеется, никто не мог видеть, а я из-за постоянного присутствия доктора Уайта до сих пор не сумела толком поговорить с Робертом, чтобы хотя бы узнать, почему он остался в этом мире до сих пор.

Гидеон стоял, скрестив руки на груди и опершись на одну из богато украшенных резными панелями стен. Он коротко скользнул взглядом по мне и уставился на кексы, лежавшие на подносе, который принесла миссис Дженкинс. Надеюсь, он был так же голоден, как и я.

Ксемериус ввалился в комнату передо мной и одобрительно огляделся.

— Черт возьми, — сказал он, — совсем неплохая хибарка.

Он обошел зал по кругу, разглядывая изящную резьбу по дереву, на которую я лично могла бы смотреть бесконечно. Особенно русалка над диваном мне нравилась. С любовью к деталям была вырезана каждая чешуйка, а ее хвост переливался всевозможными голубыми и бирюзовыми тонами. Но свое имя Зал Дракона получил от громадной драконьей фигуры, которая занимала место на потолке между люстрами и выглядела настолько правдиво, что казалось, будто в любой момент она расправит крылья и полетит.

Увидев Ксемериуса, маленький Роберт распахнул глаза от удивления и спрятался за ноги доктора Уайта.

Я бы охотно успокоила его, сказав «Он не кусается, он просто хочет играться» (в надежде, что это правда), но разговаривать с призраком о демоне в присутствии людей, которые не могли видеть ни того, ни другого, явно не стоило.

— Я посмотрю, есть ли на кухне еще что-нибудь съестное, — сказала миссис Дженкинс.

— Вам уже давно надо было идти домой, миссис Дженкинс, — сказал Фальк де Вилльер. — Вы слишком много работаете сверхурочно в последнее время.

— Да-да, идите домой, — резким тоном распорядился доктор Уайт. — Никто с голоду не умирает.

Умирает! Я! И я была уверена, что Гидеон подумал о том же. Мы встретились глазами, и он улыбнулся.

— Но кексы — это не то, что может считаться полезным ужином для детей, — возразила миссис Дженкинс, правда, произнесла это очень тихо.

Конечно, ни Гидеон, ни я — мы не были уже детьми, но приличный ужин мы заслужили. Жаль, что миссис Дженкинс была единственным человеком, считавшим так же, она тут, к сожалению, ничего не решала. В дверях она столкнулась с мистером Джорджем, который все еще тяжело дышал и к тому же тащил два тяжелых фолианта в кожаном переплете.

— А, миссис Дженкинс, — сказал он. — Спасибо за чай. Вам уже давно пора быть дома, закройте только, пожалуйста, бюро на ключ.

Миссис Дженкинс скривила недовольно лицо, но вежливо ответила:

— До завтра.

Тяжело сопя, мистер Джордж закрыл за ней дверь и положил толстые книги на стол.

— Ну вот. Можно начинать. Хотя мы, четверо Хранителей Внутреннего круга, и не можем принимать окончательные решения, но завтра будут практически все. Синклейр и Хоукинс, как обычно, не могут присутствовать, они оба передали свои голоса мне. Сегодня мы должны лишь определить направление в общих чертах.

— Давайте присядем. — Фальк показал на стулья, стоявшие вокруг стола как раз под фигурой дракона, и все уселись.

Гидеон повесил свой сюртук на плечики стула, стоявшего наискосок напротив моего, и закатал рукава.

— Я еще раз повторю: Гвендолин нечего здесь делать. Она устала и испугана. Ей нужно элапсировать, а потом кто-то должен отвезти ее домой.

А до этого пусть кто-нибудь закажет пиццу, с дополнительной порцией сыра.

— Не волнуйся, Гвендолин только коротко расскажет о своих впечатлениях, — сказал мистер Джордж. — А потом я сам отведу ее в подвал к хронографу.

— Вообще-то она не выглядит такой уж испуганной, — проворчал черный мистер Уайт. Роберт, призрак мальчика, стоял позади его стула и с любопытством смотрел в сторону дивана, где развалился Ксемериус.