Таймлесс. Изумрудная книга - [9]

— Ерунда, — пробормотала я.

Если мистер Бернхард собирался сделать нечто подобное, он бы уже давно это сделал, потому что, кроме него, никто о коробке не знал. Что же, черт побери, может там лежать, если дедушка замуровал ее в собственном доме?

— А почему вы хотите нам помочь? — спросил Ник, опередив крутившийся у меня на языке вопрос, сформулировав его довольно грубо.

— Потому что я умею хорошо управляться с молотком и зубилом, — ответил мистер Бернхард. И еще тише добавил: — И потому что, к огромному сожалению, ваш дедушка не имеет возможности лично помочь мисс Гвендолин.

Внезапно у меня опять перехватило горло, я снова боролась со слезами.

— Спасибо, — пробормотала я.

— Рано пока радоваться. Ключ к сундуку… утерян. И я не знаю, сумею ли преодолеть себя, чтобы издеваться над таким драгоценным предметом ломиком.

Мистер Бернхард вздохнул.

— Это значит, вы ничего не расскажете нашей маме и леди Аристе?

— Не расскажу, если вы сейчас же отправитесь в постель.

Я опять увидела, как в полутьме блеснули его зубы, прежде чем он повернулся и пошел наверх по лестнице.

— Спокойной ночи. Попробуйте немного поспать.

— Спокойной ночи, мистер Бернхард, — пробормотали Ник и я.

— Старый негодяй, — сказал Ксемериус. — Так и знай, я теперь с тебя глаз не спущу!

~~~

Круг крови сомкнется однажды,

В себя заключив бесконечность.

И Мудрости Камень притянет

В объятья суровую вечность.

Великая сила, что ныне

В одеждах ребячьих взрастает,

Тому, кто сей тайной владеет,

Бессмертье и власть обещает.

Но будь осторожен у края,

Пред самой последней чертою.

Судьбы путь земля поменяет,

С Двенадцатой новой звездою.

То, что накоплено, смысл потеряет,

Канет в неант,[3] как растаявший сон,

Сила рассыпется, юность растает,

На исчезновение Дуб обречен.

Только тогда Орел цели достигнет

И воцарится во власть навсегда,

Когда на темнеющем небе поникнет,

В пропасть скатившись осколками вспыхнет,

— Двенадцатая звезда.

Но помни! Что только любови терзанья,

И сердце, стрелою пронзенное влет,

Звезда от печали, тоски и страданья

Сама свою гибель найдет.

Из тайных рукописей графа Сен-Жермена[4]

Глава вторая

— Итак? — Наша одноклассница Синтия встала перед нами, расставив руки и загораживая дорогу вверх, на второй этаж. Те, кто должны были протискиваться справа и слева от нас, жаловались на затор. Но Синтии это было безразлично. Она вертела в пальцах уродливый галстук, составляющий часть формы школы Сент-Леннокс, и сохраняла на лице строгое выражение. — Как можно представить ваши костюмы?

В наступающие выходные у нее был день рождения, и она пригласила нас на ежегодную костюмированную вечеринку.

Лесли нервно помотала головой.

— Ты знаешь, что становишься все более и более странной, Син? Я имею в виду, ты и раньше была с причудами, но в последнее время это особенно заметно. У гостей не спрашивают, в чем они придут на вечеринку!

— Вот именно! А то смотри, так может получиться, что праздновать ты будешь в одиночестве.

Я попыталась протиснуться мимо Синтии. Но она молниеносным движением схватила меня за руку.

— Каждый раз я придумываю интереснейший девиз для вечеринки, и всегда находится кто-то, кто его не придерживается, — сказала она. — Мне вспоминается Карнавал животных. И некоторые, которые пришли с одним пером в волосах, заявив, что они изображают курицу. Да, у тебя есть основания виновато смотреть, Гвенни. Я точно помню, чья это была идея.

— Не у каждой мамы есть хобби делать маски слона из папье-маше, — сказала Лесли, в то время как я угрюмо бормотала «нам пора».

Я удержалась, чтобы не добавить, что мне в настоящий момент плевать на вечеринку у Синтии. Скорее всего, это и так было заметно. Хватка на моей руке стала сильней.

— А Пляжную вечеринку у Барби вы еще помните?

Было видно, что от этого воспоминания по спине Синтии пробежала дрожь — обоснованно, между прочим. Она набрала побольше воздуха:

— В этот раз я хочу быть уверена. «Зеленым зелено» — чудесный девиз, и я не позволю кому-нибудь его испортить. Для большего понимания: зеленого лака для ногтей или зеленого шарфика — недостаточно.

— А ты отойдешь, если я тебе поставлю фингал под глазом? — прорычала я. — До твоей вечеринки он как раз позеленеет.

Синтия сделала вид, что не услышала меня.

— Я, например, буду изображать Элизу Дулиттл — продавщицу цветов из викторианских времен. У Сары — совершенно гениальный костюм зеленой паприки, хотя я еще не знаю, что она будет делать, если ей понадобится в туалет. Гордон придет в наряде лужайки с маргаритками, полностью сделанном из искусственного газона.

— Син…

Но она не дала отодвинуть себя в сторону.

— А Шарлотта шьет специально для вечеринки костюм у портнихи. Но что это будет — пока секрет. Не правда ли, Шарлотта?

Моя кузина Шарлотта, зажатая со всех сторон пятиклассниками, пыталась остановиться, но толпа неумолимо несла ее вверх по лестнице.

— Ну, угадать вообще-то не очень сложно. Скажу только: тюль в семи различных оттенках зеленого. И, скорее всего, меня будет сопровождать король Оберон.

Последнее предложение она уже крикнула через плечо. При этом смотрела на меня и странно улыбалась. То же самое она делала за завтраком. Я готова была швырнуть в нее помидором.