Таймдайвер - [86]

Сергей подошел к Готфриду и обнял его:

- Спасибо тебе, ты меня здорово выручил. Даже и не знаю, что сказать.

- Ничего не говори, - улыбнулся Готфрид. – Рад снова тебя увидеть. Я уже и забыл, как ты выглядишь.

- Вот те на, - удивился Сергей, - мы же виделись с тобой всего-то несколько месяцев назад. Когда замок вашего епископа брали. Так быстро успел меня забыть?

Готфрид с удивлением посмотрел на своего друга:

- Несколько месяцев? С тех пор, как мы бились с тобой у того замка, Сергей, прошло больше десяти лет.

- Больше десяти лет? – шепотом переспросил Гардин. – Господи…

Только сейчас, внимательно присмотревшись, Сергей увидел, что у Готфрида то тут, то там проступает седина. А лицо его сплошь испещрено морщинами. Да, его друг сильно постарел, хотя это и не сказалось ни на его осанке, ни на умении владеть мечом. Только теперь Сергей вспомнил, что время в разных слоях может течь по-разному. И что по времени Готфрида проходят годы, пока тут - лишь недели.

Сергей опустился на землю, прислонившись спиной к стене. Готфрид посмотрел по сторонам и выбрал для себя один из уцелевших ящиков, который на вид казался прочнее остальных. Они немного помолчали, глядя друг на друга. Первым нарушил тишину Сергей:

- А как ты вообще сюда попал?

Готфрид пожал плечами.

- Не знаю. Я как раз шел с совета. Мы готовили письмо для отправки в Европу. И тут ты возник у меня перед глазами, и я почувствовал, что тебе нужна помощь. А в следующее мгновение уже был тут. Вот, собственно и все.

Сергей усмехнулся.

- Да, дела. А что за письмо в Европу? Ты что, не из замка своего попал сюда?

- Нет, - покачал головой Готфрид, - из Иерусалима.

- Из Иерусалима? – удивился Гардин.

Он тут же вспомнил все, что читал ему Николай. И про крестовые походы, и про Готфрида. Значит, это действительно он…

- Ну и как там Иерусалим? – спросил Сергей.

Готфрид пожал плечами.

- Мы сделали то, что собирались и что считали нужным. Мы оставили в песках десятки тысяч своих товарищей. Мы утопили Иерусалим в крови. Но это не наша земля и никогда нашей не будет. Я понял это лишь дойдя до нее. Зачем нам все это было нужно? Нет, я, конечно, понимаю зачем. Но цена… Слишком уж она велика. Я ищу ответ, но не нахожу его.

- Ты жалеешь о том, что совершил?

- Жалею? Нет. Я бы снова все это сделал, если бы пришлось. Мы ведь не всегда вольны в своих поступках. Иногда у нас просто нет выбора.

- А мне кажется, что выбор есть всегда.

- Может быть, ты прав. Я имел в виду, что не всегда мы способны увидеть, что этот выбор есть. Часто мы понимаем это слишком поздно, когда исправить уже ничего нельзя.

Готфрид замолчал, погруженный в свои мысли. Вдруг в арке показались два человека. Мужчина и женщина, идущие под руку. Сергея забила нервная дрожь. Он схватил Готфрида и потащил с собой в самый дальний темный угол небольшого двора. Готфрид, погруженный в свои мысли, молча подчинился, не задавая вопросы. Там, в стене, находилась просторная ниша. В ней и спрятал Сергей Готфрида и, как мог, втиснулся в оставшееся место сам.

Он не отрываясь смотрел на пару, уже вышедшую из-под арки и идущую по двору к своему подъезду. Он точно знал, к какому подъезду они направляются, потому что сам прожил в этом подъезде много лет. И людей этих он знал. Помнил каждую черточку их лиц, походку, голос. Его родители, которые в той, другой жизни так и не вышли из-под этой злополучной арки.

За спиной раздался голос Готфрида:

- Знаешь, они хотели, чтобы я стал королем Иерусалима. Я отказался. Разве могу я носить золотую корону там, где Он носил терновый венец. Но я останусь у Его гроба и буду защищать его сколько смогу. – Готфрид замолчал, но через мгновение продолжил уставшим голосом – Господи, как я хочу домой…

Да. Сергей тоже отчаянно хотел домой. Туда, в детство, где был еще ребенком. Где все решения за него принимали родители, которые находились всегда рядом. Когда казалось, что так будет вечно. Туда, где мамины пироги казались самым вкусным лакомством на свете. Когда со всеми страхами можно было расправиться одной левой, просто включив в комнате свет…

Почувствовав легкое шевеление воздуха, Сергей обернулся. Ниша за его спиной была пуста.

34

Из Парижа Сергей вернулся поздно ночью. Водитель автобуса подвез его прямо к дому, за что Гардин был ему очень благодарен. От пережитого и дороги голова просто раскалывалась на части. И Сергей знал по опыту, что никакие таблетки сейчас не помогут. Лучшим лекарством являлся обычный сон. Открыв дверь, Сергей бросил прямо в прихожей свою дорожную сумку и сразу пошел в спальню, даже не став ужинать. Хоть он и проголодался, но на еду сил просто не осталось. Раздевался уже в полусне, а как добрался до кровати и залез под одеяло - и вовсе не помнил. Еще голова не коснулась подушки, а он уже провалился в глубокий сон.

Сергею снились ленты времени. Он видел перед собой цветные полосы, переплетающиеся и создающие немыслимые узоры. Они находились в постоянном движении, то сжимаясь в плотный клубок, то рассыпаясь цветным серпантином во все стороны. Почему-то Гардин знал, что это именно время, а не что-то другое. Он не понимал, откуда появилась такая уверенность, просто знал. Зрелище было столь завораживающе красивым, что хотелось оставаться тут вечно. Не существовало ни города, ни дома, ни людей - ничего. Только всепоглощающее время. И ты один. Ты – властелин времени и его раб. Вы с ним одно целое. Ты способен сделать со временем все, что тебе вздумается: согнуть его, искривить, перемешать, даже разорвать. Но и сам должен быть готов к тому, что и время может то же самое сделать с тобой. Закружить в одной из своих спиралей, сбросить по ленте вниз… А в следующее мгновение ты уже снова летишь вверх в петлю, перескакиваешь с ленты на ленту…