Тайфун над Майами - [31]

Таким образом, насилие не являлось тем основным признаком, который определял облик мафии. По большому счету, оно было просто невыгодно. Конечно, в ряде случаев жестокость представлялась неизбежной, но, как правило, масштабы насилия ограничивались внутренними потребностями преступного мира. Защите от конкурентов подлежали, например, транспортные каналы, по которым шла контрабанда; иногда головную боль вызывали слишком уж честолюбивые мафиози, выступавшие вразрез интересам семьи. И, конечно, совершенно очевидной представлялась защита самих семей от постоянных наскоков определенных представителей высшего эшелона власти, принадлежащих в большинстве случаев к аппарату министерства юстиции. Известных мафиози крайне сложно было засадить за решетку, поскольку надолго сохранить жизнь свидетелям обвинения оказалось практически невозможно.

Зная все эти тонкости, несложно представить себе нравы мафиозной семьи. За исключением некоторого числа профессиональных убийц, которые имелись в каждой семье, обычный мафиози представлял собой всего-навсего ловкого дельца, отличавшегося абсолютным презрением к закону. Иногда, по приказу свыше, он брал в руки оружие, чтобы отстоять права семьи либо ликвидировать зарвавшегося коллегу. Для устранения конкуренции или собственной защиты он нанимал «горилл» со стороны. Он мог превратиться — и такое случалось нередко — в жестокого и кровавого убийцу, когда того требовали обстоятельства. Смерть под пытками была излюбленным методом наказания тех, кого уличали в измене семье, независимо от того, принадлежала жертва семье или нет, и тогда зачастую преступались все мыслимые и немыслимые пределы.

Жизнь в рамках мафии протекала спокойно и в целом посвящалась делам, при этом прилагались максимальные усилия, чтобы отголоски деятельности Организации не всплывали на поверхность, не будоражили внешний мир с его общественным мнением. Более того, существовала тенденция яростно отрицать само существование такого явления, как «Коза Ностра». Она должна была оставаться мифом.

Семью братьев Талиферо нельзя было считать нормальной. Она специализировалась на убийствах, устрашении, шпионаже и насилии всякого рода. Точное число ее членов не было известно, но совершенно очевидно, что они присутствовали повсюду, где действовала мафия. Их боялись и небезосновательно.

Когда вечером братья Талиферо покинули зал заседаний совета, они лучше кого бы то ни было знали профессиональное прошлое Мака Болана. Они буквально «выпотрошили» Сиро Лаванжетта и Фрэнка Милано; они тщательно восстановили атаки Палача в Питтсфилде, Палм-Спрингсе, Финиксе и Майами Бич. В целом они получили довольно точное представление о Маке Болане и теперь могли заняться им вполне профессионально.

После их ухода, Лаванжетта с облегчением закрыл дверь и повернулся к Оджи Маринелло.

— Я бы не хотел еще раз подвергнуться такому допросу. Уж лучше предстать перед комитетом Конгресса.

Маринелло едва заметно улыбнулся.

— Ты знаешь, Сиро, от тебя бы никогда этого не потребовали, если бы не считали такую беседу совершенно необходимой.

— Их давно надо было подключить к делу, — проворчал Джордж Агграванте. — Тогда мы, может быть, не сидели бы по горло в дерьме.

— Ты хорошо знаешь, что я терпеть не могу запускать в дело этих парней, Джордж, — ласково сказал Маринелло.

Агграванте рассмеялся.

— Да это все равно, что объявить ядерную войну. Но такая контратака назревала уже давно, Оджи. Не представляю, как можно поступить иначе.

— Именно это я пытаюсь объяснить Сиро. Совершенно необходимо привлечь к поискам Болана братьев Талиферо. Я очень сожалею, если мы затронули твою гордость и честь, Сиро.

— Гордыня до добра не доводит, а только до могилы, — ответил Лаванжетта. — Талиферо могут меня мытарить сколько захотят, лишь бы не похоронили. Я хочу только одного: чтобы они прикончили Болана. Ради этого я готов вынести все, что угодно.

— Успокойся, скоро они сделают это.

Лаванжетта истерически рассмеялся, закурил сигару и только потом извинился за свой срыв. Ему хотелось скорее выйти на свежий воздух, устроиться где-нибудь у воды и выпить глоток хорошего вина. Он не отказался бы даже от компании двух-трех податливых девиц. Какой кошмарный день! Сиро надеялся, что ночь окажется более приятной.

* * *

Спустя полчаса после того, как братья Талиферо были «запущены» в дело, и намного раньше окончания допросов Лаванжетта и Милано, для защиты совещания в Майами от возможных рейдов Болана было создано «стальное кольцо». По требованию Талиферо все мафиози, прибывшие на совет, должны были переселиться в три «центра», где им предстояло жить до конца совещания.

Заседания совета планировалось проводить каждый раз в другом центре, указанном в последний момент самими братьями. Два отеля на берегу моря, принадлежавшие мафии, были избраны в качестве двух первых центров. Ложной «забастовки» служащих хватило, чтобы отменить заказы на номера и выселить уже приехавших законных клиентов. «Персонал», тщательно подобранный из числа местных мафиози, должен был прислуживать «новым клиентам», которые уже начали прибывать.