Тайфун - [43]

Люси позвонила, полная раскаяния и сожаления. Джульетте не особенно хотелось разговаривать с ней, но Люси была единственным человеком, который не поверил, что она может вести двойную игру, поэтому не хотелось обижать ее надменным отказом. Она притворилась, что ей совершенно не интересно, когда Люси посвятила ее в детали выступления Марка во время предвыборной кампании, которое превратило голосование за его переизбрание в ненужную формальность.

— Но самое интересное то, — хихикнула Люси, — что твой бывший босс имел наглость предложить ему контракт на перевозку грузов!

— Что? — воскликнула Джульетта.

— Марк, конечно же, сказал «нет», он не доверяет Сэму Голдингу, который может подставить его еще раз.

— Сэм говорил что-нибудь про меня? — осторожно спросила Джульетта.

— Еще бы! Он откровенно признался, что именно они с Эдвардом разработали этот план. Я буду ждать своей очереди, когда Марк разберется с Эдвардом! — мрачно сказала Люси. — Сэм еще сказал, что это было огромной ошибкой — не только потому, что ты заставила его подписать ложную рекомендацию прежде, чем приступила к шантажу. Тебе, дескать нужно поставить золотой памятник!

Джульетта рассмеялась.

— Я очень боялась, что он заберет ее обратно!

— Марк согласился с ним. Марк сказал, что…

— Я не хочу слышать то, что сказал Марк! — поспешно перебила ее Джульетта.

Наступило долгое молчание, потом Люси робко сказала:

— Может быть, через некоторое время…

— Никогда!

— Мне очень жаль. Вы были такой хорошей парой.

«Да, были, — грустно подумала Джульетта, — но очень недолго, пока Марк не предстал в своем истинном свете». Внезапно к горлу подступил комок. Ей только удалось попросить Люси взять лампы, которые она забыла забрать из магазина в Стенли-Маркет, и прислать ей — и Джульетта, поспешно положив трубку, разразилась слезами.

Марк получил все, что хотел, а она все потеряла. Работу, безопасность, удовлетворенность своим маленьким миром, спокойствие души; даже свою невинность, которую она предложила человеку, посчитавшему ее ничтожеством. «По крайней мере, теперь я выгляжу на свой возраст!» — усмехнулась Джульетта, глядя на свое отражение в зеркале. Детское выражение навсегда исчезло с ее лица; на Джульетту смотрела женщина, которая знает, что такое любовь и как сильно она ранит.

Единственное, что ее могло спасти, это какое-нибудь занятие. Джульетта нашла новую работу, полностью обновила свой гардероб, купив новую дорогую одежду; она даже записалась в женский клуб, чтобы как-то занять свободное от работы время. Это оправдало себя: ее дни были насыщены до предела, но она ничего не могла поделать с ночами, когда, как Марк ей и обещал, память ясно воспроизводила все детали. Джульетта чувствовала, что может ему все простить, если он только вернется. Он ей был нужен, он был ее постоянной болью. Она надеялась, что и он так же сильно страдает, но это было сомнительно. Марк, как он уже ей продемонстрировал, легко мог найти себе утешение. В любом случае его мимолетная страсть к ней умерла, так как он больше не старался встретиться с ней. «Я рада!» — яростно говорила она себе, но очень часто в моменты слабости, которые часто посещали ее, она страстно желала не быть такой гордой. Если бы не ее гордость, она подчинилась бы своему страстному желанию и улетела ближайшим рейсом в Гонконг.

Люси звонила ей регулярно, не обращая внимания на намеки Джульетты о том, что она хотела бы прекратить их отношения. Люси болтала с ней в своей обычной манере и умудрялась сообщать обширную информацию о Марке. Джульетта мучила себя, внимая каждому ее слову несмотря на то, что чувство самосохранения говорило ей: скажи Люси, что не желаешь ничего слышать о нем! Она никогда не могла заснуть после звонков Люси, но с нетерпением ждала следующего.

Глава 11

Медленно потянулись недели; улицы, витрины магазинов украшали к Рождеству. Джульетта никогда так безрадостно не ждала наступления Нового года. Как-то раз она вернулась домой, и соседка передала ей огромный пакет, доставленный из Гонконга; лампы, выбранные Люси. Она медленно их распаковала, восхищаясь прекрасным узором и очаровательными формами, и поставила на столики по краям софы. Они принесли с собой ту радость и счастье, которые она пережила в Гонконге, и невыносимая потребность в Марке ударила ее в грудь, как кинжал, у нее перехватило дыхание и больно защемило сердце.

Она сидела так очень долго, глаза затуманились слезами, а мысли вернулись к сладостным воспоминаниям, поэтому, когда зазвенел звонок, она неторопливо поднялась с софы и медленно поплелась к двери. Когда она наконец подошла к ней, раздался второй звонок.

— Иду! — пробормотала она и, забыв посмотреть в дверной глазок, открыла дверь.

На какой-то момент она подумала, что это ее воображение сыграло с ней злую шутку, но потом поняла, что перед ней действительно Марк.

— Убирайся! — неуверенно произнесла она, ибо мысли ее были настолько заняты тем, чтобы подавить инстинктивное желание броситься ему на шею и обнять его, что она не смогла найти более убедительных слов.

— Нет, — спокойно сказал Марк. — Не уберусь. По крайней мере, пока мы не поговорим. — Он шагнул вперед. Джульетта отступила, чтобы он не смог дотронуться до нее, и, поняв, что тем самым освободила ему дорогу, стала ругать себя всеми известными ей словами.