У нас у всех есть друзья побогаче. В свою очередь они, уж будьте уверены, знают кого-то еще богаче. И так далее. Но в сущности, миллионеры от нас на расстоянии плевка.
Вот и плюньте — если вам на все наплевать.
Как бы то ни было, Эльза, у которой за душой ни гроша, если не считать остатков последнего жалования, знакома с Виктором. Он торговец антиквариатом и знаком с Хэмишем и Джеммой. Вот они-то миллионеры.
Однажды в пятницу вечером Виктор и Эльза сели в светло-голубой «вольво» и, на беду ли, к счастью ли, подъехали к воротам усадьбы Диттон, где обитают Хэмиш и Джемма. Подъехали и теперь ждут, когда же врата распахнутся и впустят их. Виктору сорок четыре. Эльзе девятнадцать Она его любовница. Год назад, когда Виктор еще работал в налоговой службе, он выудил Эльзу из машбюро. Она сначала немного поломалась, побарахталась, а потом затихла и раздвинула ножки.
Капризный механизм образумился, и раскрылись тяжелые створы. Виктор сразу жмет на газ, автомобиль трогается. Скоро перед ними вырастает величавый, новехонький, колоннами коронованный особняк. Катится за частокол леса огромный красный шар. Это закат.
— О, Боже, — говорит Виктор. — В страшном сне не приснится.
— А что? — спрашивает Эльза.
— Разуй глаза, — отвечает ей Виктор. Смотри да отвечай: что это за стиль? Викторианский или испанский? Тюдоры или регентство? Что это — ранчо, вилла или недостроенная гостиница на средиземноморском курорте?
— Все вместе, — говорит Эльза.
— Вот именно, — кивает Виктор, и Эльза расцветает. Она оказалась права! А уж как она любит это его «вот именно».
Эльза и Виктор поднимаются по ступеням к двери. Дверь массивная, медью обшитая, а на ступенях красуются ребята каменные, иначе говоря, фигуры диснеевские. Их холодные, стеклянные глаза следят за нашей парочкой.
— Обрати внимание на бетонный спуск, — произносит Виктор. — Зачем он здесь, отвечай!
— Для инвалидной коляски. Для Джеммы.
— Вот именно. И не вздумай пялиться на нее, Эльза. С инвалидом всегда веди себя как с обычным человеком.
— Хорошо, Виктор.
— И не пытайся заигрывать с Хэмишем.
— Ну что ты, Виктор.
— Но с другой стороны, не бросайся в противоположную крайность.
— Я постараюсь, Виктор.
Хэмиш, стремясь довести Диттон до совершенства и следуя совету Джеммы, частенько обращается к Виктору за консультациями. Надо же с выгодой избавляться от бесчисленных семейных реликвий. И вот Джемме пришло в голову на весь уик-энд пригласить Виктора. А с ним и Эльзу. Оба волнуются. А Эльза вообще впервые встретится с друзьями Виктора.
— Застегнулась бы, — морщится Виктор.
— Ой, — пищит Эльза. Она еще в машине расстегнула молнию, ради Виктора, конечно. Ему мало было гонки на запредельной скорости, ему захотелось всерьез пощекотать нервишки, и он пустил в ход свободную руку, чтобы пощипать и потискать Эльзу. А что, жалко что ли?
Эльза взялась было за молнию, но вдруг оступилась. Каблуки подвели. Она роняет свою дорожную сумку, и по ступенькам веером сыпется все ее добро: старые билетики в метро, щетки, бигуди, косметика, противозачаточные таблетки, пестрое белье и прочее барахло.
Виктор бросается помогать Эльзе. Он же любит ее.
Эльза несказанно хороша. Рост и вес находятся в идеальном соотношении, а пышная грудь и округлые бедра дают щедрые обещания. Кожа ее белая, щеки румяные, волосы густые и длинные, отливают темным золотом. Хороша! Личико, правда, немного тяжеловато, да и выражение на нем сонное, но достоинство это или недостаток, зависит от того, для чего понадобилась вам наша Эльза. А ее голубые глазки, конечно, если повезет увидеть их, уж так невинны! Сегодня вечером Эльза одета в лучший свой наряд: старые потертые джинсы, на которых знаком каждый стежок, и лиловая выцветшая кофточка, на которой оторвана пуговица.
Ах, хороша! Все на месте. Всего в меру. Отлетела еще одна пуговка и поскакала по ступеням.
— Смотри, не забудь, — говорит Виктор, вручая Эльзе розовый пакетик с контрацептивами. Довольно далеко упало это сокровище. Виктор нашел его у самых лап медведя Йоги[1].
— Ну что ты! — отзывается Эльза. А ведь забыла бы…
Виктор звонит в дверь. Звучат органные аккорды. Виктор ждет, переминается на могучих ногах. Если Эльза бедная, слабая и юная, то Виктор богатый, сильный и старый. Не такой богатый, как хотелось бы, но, поймите, он ведь оставил службу, завел собственное дело и теперь ищет выгоды для себя, а не для других. Однако он определенно стал сильнее с тех пор, как взялся за Эльзу, гимнастику йога и диету долгожителей. Старый? Сорок четыре года — старый? Нет, это самый цветущий возраст, но Виктор, безусловно, стар по сравнению с Эльзой, которая до сих пор верит, что жизнь бесконечна, что ничто не имеет предела и что все сделанное сегодня завтра с утра можно переделать.
Такая вера — талант. Блаженство. Все мы через это прошли. Теперь в нас веры нет. Реально ли возместить ее чем-то? Нет. Спросите у Хэмиша, у Джеммы, у Виктора. Возместить нечем. И само присутствие юной Эльзы подчеркивает горечь такой утраты. Подступает грусть. Эльза молода — значит, Виктор стар. В Викторе метр восемьдесят три роста и восемьдесят восемь килограммов веса. Это крупный, сильный мужчина. У него слегка вытянутая голова; гладкая лысина, обрамленная мягкими волосами, смотрится вполне благородно. Эльза называет его лысину взлетно-посадочной полосой для интеллекта. Глаза у Виктора светло-карие, глубоко посаженные, нос длинный, с горбинкой; пенис тоже длинный, упругий, на подъем легкий. Здесь у Виктора нет проблем. У него нигде нет проблем, разве что насморк иногда привязывается или вскакивает на подбородке белоголовый прыщик. Но это даже пикантно.
