Тая - [38]

Москвичка коротко, со всхлипом:

- Да.

Седой отходит в сторону и постоянно считает вслух:

- Один, два, три... сорок....

Седой идет через кустарник и стразу же находит сухостой, достаточно невысокий, чтобы его сломать и достаточно толстый, чтобы его жечь.

Седой, подходя к палатке:

- Сто шестьдесят один, сто шестьдесят два, сто шестьдесят три.... Эй, Вероника?

Никто не отвечает, полог палатки закрыт, Седой осторожно расстегивает молнию. Звучит напряженная музыка. В палатке пусто. Седой дико:

- Ха.... ха, ха! Нет, нет девчонки!

Седой поднимает автомат и разряжает длинную очередь:

- Падлы!

Голос позади, неожиданно:

- Ты чего шумишь, Пушкин?

Москвичка стоит порозовевшая, всклокоченная, в майке и трусиках, а от ее кожи поднимается пар, как если бы она только что выскочила из парной.

Седой:

- Ты, это....

Седой с трудом глотает. Глупо спрашивает:

- Ты, это.... Где?

Москвичка:

- Пушкин, ну мне ведь тоже иногда надо.

Москвичка неожиданно смущается:

- Ну, ты понимаешь?

Седой:

- Бегом в палатку! И не пугай меня так больше.

Москвичка вздрагивает и исчезает за пологом.

- Залезай сюда, Пушкин! Здесь уже жарко.

Седой улыбается в камеру, но постепенно становится серьезным. Его глаза поднимаются к небу, удивленно округляются.

В тумане видны воронки от следов пуль, как это бывает в воде. Они медленно затягиваются и проглатываются туманом. Скрипучий звук.

Седой торопливо роется в рюкзаке. Достает одежду Москвички и, распахнув полог, бросает ее внутрь.

- Скорее одевайся.

Москвичка:

- Что-то случилось?

Седой:

- Да.

Седой торопливо подсаживает Москвичку в вертолет. Сам занимает место пилота и закрывает дверь:

- Поищи что-нибудь вроде скотча или изоленты.

Москвичка:

- Зачем?

Седой:

- Надо заклеить щели.

Москвичка роется в аптечке, пока Седой деловито хлопает тумблерами.

- Пластырь подойдет?

Седой:

- Да. Давай сюда.

Седой заклеивает пулевые отверстия на стекле. В это время приборная доска оживает, стрелки приборов начинают подрагивать.

Москвичка:

- Пушкин, ты умеешь летать?

Седой спокойно:

- Нет.

Москвичка открывает дверь и пытается выбраться. Седой:

- Куд-а-а?

Москвичка:

- Я не хочу.

Седой:

- Не бойся, это отвлекающий маневр.

Москвичка:

- Мы точно не полетим?

Седой:

- Эка трусиха, а я думал ты домой хочешь?

Москвичка:

- Не хочу. Но очень хочу отсюда выбраться. А дома меня замуж отдадут и убьют.

Седой, улыбаясь:

- Жених твой?

Москвичка:

- А ты откуда знаешь?

Седой:

- Я же в прокуратуре работаю.

Москвичка:

- И что же мне делать?

Седой, поглощенный переключением кнопок:

- А ты за меня выходи. Ты же совершеннолетняя?

Москвичка:

- Это предложение?

Седой:

- Да. Причем в единственном экземпляре.

Москвичка:

- Ладно. Буду Вероникой Пушкиной, хотя глупо это.

Седой:

- Нет, не будешь. В лучшем случае, Ингой Седой.

Москвичка:

- Да хоть рыжей. А ты меня выведешь?

Седой:

- Выведу.

Москвичка:

- И отдашь?

Седой смотрит в глаза девушки, затем протягивает помповик:

- Все в наших руках. Заряжен. Судя по всему пулей, так что целься лучше.

Москвичка:

- Куда?

Седой:

- Это смотря по обстоятельствам.... Ты готова?

Москвичка:

- К чему?

Седой:

- К решающей схватке.

Москвичка:

- Скажи, Пушкин, а как тебя зовут?

Седой:

- Саша.

Москвичка:

- Не умно, Александр Пушкин - это пахнет плагиатом.

Седой:

- А я не Пушкин, Меня зовут Александр Седой, а ты, пожалуй, будешь Инга Байрамова.

Вероника удивленно вскидывает брови и запевает:

- А ты не Пушкин, а я была так рада.

Слышаться звуки раскручивающихся гироскопов, хлопок турбины, двигатель заводиться.

Седой в восторге.

- Е!!! Я сделал, я сделал это!

Москвичка:

- Чему ты радуешься?

Седой, добавляя газ:

- Пока не знаю.

Вертолет стоит посреди опустившегося до полуметра облака. Вокруг винта образовалась круглая площадка. Пар клубится ровно по окружности. Сквозь работающий двигатель характерный шипящий звук. Языки пара время от времени устремляются к вертолету, но получают струей воздуха как плеткой и отскакивают обратно. Лепесток пара, прижатый к земле, перебегает окружность и устремляется в турбину. Тут же слышится чихающий звук, и она глохнет.

Седой, недовольно стучащий по стеклам приборов.

- Ну, ну.... Не сейчас.

Он еще добавляет газ ручкой. В это время в кабине открываются все возможные крышки, бардачки, заглушки. Летят искры, сквозь отверстия в кабину устремляется пар. Москвичка и Седой отбиваются от него руками и одеждой. Создается впечатление, что пар очень горячий, и Москвичка обжигает об него руки.

  Москвичка выдыхается первой и падает в кресло. Седой еще сопротивляется и затыкает отверстия руками и рукавами. Двигатель стихает, и Седой видит, что Москвичка убрала рычаг газа в среднее положение. Он убирает ее руку, и они некоторое время припираются. В конце концов, Седой оказывается сильнее, дает полный газ и тянет на себя ручку автомат перекоса. Машина вздрагивает, и мы слышим сильное шипение с характерным визжащим оттенком. Седой смотрит вокруг и видит, что туман отступает. Он поворачивается в кабину и сталкивается со стволом помповика, который Москвичка направила на него.

  Берег. Вертолет во взлетном положении. Винты раскручены, двигатель работает на полных оборотах. Яркие спортсмены высаживаются с катамаранов, бегут к машине. Когда до нее остается несколько метров, звучит выстрел. Спортсмены останавливаются, как вкопанные. Мы видим их откровенно скорбные лица, но что они видят, нам не понятно. Постепенно двигатель сбавляет обороты, и пропеллер останавливается. В тишине очень контрастно звучит звук приближающегося вертолета.