Тау - [41]

— И что вам дома не сидится, все ходют и ходют, — ворчал старик. Когда он поравнялся с Тамареском, потомок Ардогского шамана напал на него сзади и повалил на землю.

— Кто ты такой? — спросил он.

Михас поднял факел и осветил лицо старика. Иссохщий, но сохранивший остатки былой красоты, старик смотрел на него яростными карими глазами. Взгляд этот Михас хорошо знал, Тамареск часто смотрел так же на Гая, перед тем как бросится в драку.

— Вы Комрад Золотой? — спросил Михас.

— Да, когда-то меня так звали, — поскрипел старик.

Тамареск мгновенно отпустил его и почтительно склонился перед стариком.

— Прежде чем кланятся помог бы встать, — бросил старик, — как с ног сбивать он первый, а поднимать так нету его. Кто вы?

Михас и Тамареск бережно подняли с пола Комрада.

— Мы — посланцы Богов, — без зазрения совести отвечал Михас.

— Вы — сумасшедшие? — переспросил Комрад.

— Боги просили передать вам вот это, — Тамареск подал Комраду баночку с элексиром.

— А! Вы отравить меня хотите? — просиял Комрад.

— Нет. Это омолаживающий элексир, от бога Тифаба.

— А, помнит про меня стервец! — принимая банчку из рук Тамареска, сказал рыцарь.

— Вы нигде не видели кота и еще одного нашего друга? — осведомился Михас.

— Видел. Скотину кота пущу на варежки, эта паскуда нагадила мне в тапки. Он кстати говорящий, знаете? — Комрад вертел в руках баночку, — а это втирать надо или пить?

— Нет знаю.

— Вот Тифаб сволочь, — проворчал Комрад, — а тощий этот… За девку принял его сначала, пока в челюсть не получил. Он кота защищает. А это ваши друзья? — втирая в кожу холодную мазь, задумчиво говорил Комрад.

— Да, это наши друзья! И кот наш главный артефакт, — ляпнул Тамареск.

— Сейчас я намажусь и все решим, — проворчал Комрад.

Шло время, Комрад давно уже намазался, но ничего не происходило.

— Это подделка! — в конце концов разочаровался Комрад, — Толстяк, поднеси факел, может это был крем для рук?

Михас поднес факел и кожа Комрада мгновенно помолодела, исчезли морщины и пятна, она стала плотной и красивой. Волосы из седых и жидких стали густыми и темными. Мышцы под хламидой снова налились силой. Комрад встал во всем своем возвращенном величии и врезал хорошенько Тамареску.

— Будешь знать, как меня бить! — мстительно и звучно сказал Комрад, — О, а с нами и девица! И зрение у меня восстановилось!

Таура юркнула за спину Михаса.

— Это моя девушка! — мгновенно озверел Михас.

— Она же ардорка. Рабыня небось.

— Таура свободная гражданка. Она — не рабыня.

— Ну, как скажешь, — пожал плечами КОмрад, — идемте, я провожу вас к друзьям.

Коридоры сменялись коридорами, а Комрад все шел вперед. Наконец, все вышли к небольшой каморке, тут было не так сыро, а шаги отдавались гулом.

— Вот здесь я и живу, — сообщил Комрад.

— А почему вы сюда попали? — спросил Михас.

— Я не знаю. Просто один раз я тут проснулся, и с тех пор не могу выбраться. Боги меня не слышат, но вот теперь вспомнили и послали вас. Вы ведь для того, чтобы меня вызволить?

— Эм, не совсем, — переглянулись Михас и Тамареск.

— А зачем? — Комрад нахмурился и перестал открывать замок на двери.

— За тем, что вы можете и обязаны нам помочь!

— В чем?

— В спасении мира.

— О, а пока меня там не было, Тау уже успели погубить?

— Не совсем, — Михас вкратце рассказал о разговоре с Богами.

— А, ну, к этому у меня есть дополнение. Я вот тут нашел, — Комрад вошел в комнату, где в углу сидели Гай и Эток.

— Ох, вы убили этого мерзкого старика? — Воскликнул Гай, бросаясь к друзьям.

— Мерзкий старик, это должно быть я? — улыбнулся Комрад.

— О, боги мои, Комрад, — выдохнул Гай, — Еще одно ардожья рожа на мою голову, — тяжко вздохнул он.

— Гай, ты тоже должен меня понять, мне около девяноста лет, из них лет шестьдесят примерно у меня не было женщин.

— Это я понимаю, — рассмеялся Гай, — но когда вам девяносто, принято думать о том, что ждет ЗА гранью Тау.

— Я никогда не верил в свою смерть, — тонко улыбнулся Комрад, — вот что я тут нашел, во дни, когда еще надеялся выбраться из этого склепа.

Он протянул Михасу огромный том, с корешком чистого золота, по толстой деревяннной обложке мелкими самоцветами было выложено название: "Хроника ДОпамятных времен Тау".

— Вот это да! — только и смог сказать Михас.

— Я попробовал почитать, но как-то не пошло, путаюсь в именах и датах. Может, вам будет полезно.

Михас принял книгу, как величайшую святыню, которой она и являлась.

— А теперь, пожалуйста, освободите меня, хорошо? — попросил Комрад.

— Гай, давай, это твоя прерогатива теперь, — улыбнулся Михас.

— Хозяин, — откуда-то снизу мяукнул Эток.

— Да, мой хороший, — Тамареск поднял животное на руки, в зубах у кота была буква "Л".

— Еще три, — улыбнулась Таура, — Это буква "Л". Правда?

— Абсолютно верно, умница, — гордо сказал Михас.

Путники обнялись, Гай вынул щепотку порошка.

— Подумай хорошо, чудовище, точно назови место, — сказал Тамареск.

— Поместье Комрада Золотого! — выкрикнул Гай и бросил порошок под ноги.

Глава 5. Наведение порядка — это не только уборка

Друзья шмякнулись аккурат посреди цветника. Впрочем, цветником он был какое-то время назад, причем очень давно. От цветов там остались жалкие стебельки, от шикарного оформления, одним словом — колышки.