Татьяна - [7]

– Постарайся вспомнить, что она сказала тебе?

– Какая разница? Ее нет, ты понимаешь? Нет ее! Я могла это остановить, я должна была побежать в ее сторону и вытолкнуть ее с дороги… но вместо этого я как вкопанная стояла на месте и наблюдала за тем, как…

На этот раз она разразилась истерическим плачем, люди, сидевшие около нас, начали укорительно смотреть в нашу сторону, видимо подумали, что мы ссоримся.

– Люба, соберись! Вспомни, что она сказала тебе? – настаивал я

Хныкая себе под нос и склонив голову, Люба не дала мне ответа.

– Пойми, это действительно важно.

– Я ведь говорю, я не расслышала…

– Порошу тебя, постарайся вспомнить…

– Сейчас…

Люба уставилась в одну точку, и я даже не представляю, что творилось у нее в голове. Но в этот же момент, в моей памяти тайфуном пронеслись все события сегодняшнего дня. Я снова почувствовал сильную пульсацию в висках. На лбу выступила испарина и я чувствовал, как поднималась моя температура. Руки оледенели так, словно я нахожусь не в теплом помещении, а на улице…

– Морг… м…мордер…мор…Мортем…

– Она сказала Мортем? – перебил ее я

– По-моему да… Да. Точно. Мортем.

Теперь я понял к чему вело меня предчувствие. Но почему? Почему она сказала именно Мортем и зачем нужно было осознанно идти на смерть, она ведь могла уйти с дороги… Этого я не понимал, но я точно знал, что нужно избавиться от этого проклятого портрета.

– А что это, Мортем? – немного успокоившись и поднеся чашку к губам, спросила Люба

– Не что, а кто… Эта та девушка, которую мы с тобой сегодня искали.

Чашка Любы выпала у нее из рук и с треском разбилась о пол. Вытаращив глаза, она смотрела на меня и не могла сказать ни слова. После недолгого молчания она все же спросила:

– А почему она назвала ее?

– Я не знаю…– решил отделаться я, не захотев ничего объяснять, так как не видел в этом никакого смысла.

– Может обратиться в полицию?

– И что ты им скажешь? Они посмеются над тобой.

– Может попробуют найти ее?

– Это вряд ли. Они не станут браться за такое дело, да и сомневаюсь в том, что они ее найдут.

– Почему ты так думаешь?

– Я уже пробовал, ее не существует. Я искал ее на самых разных источниках и не нашел ее нигде. Не существует девушки с такой фамилией…

Реакция Любы не заставила себя долго ждать.

– Мне страшно – с испугом в глазах сказала она.

– Перестань. Самое главное не заморачивай себе этим голову. Приди в общежитие поешь чего-нибудь и ложись спать. Утро вечера мудренее.

С этими словами, расплатившись, мы вышли и свернули в сторону общежития. По дороге обратно мы перекинулись парой слов и на повороте увидели, как еще одна машина скорой помощи, а вместе с ней и полицейская машина, включив сирену, едут в сторону общежития.

– Побежали! – крикнул я.

И мы ринулись к общежитию. Машины уже приехали и стояли почти пустые, только один караульный полицейский остался снаружи. Зайдя в фойе, я увидел, что никого из охранников нет на вахте. Затем, я заметил, как толпа зевак-студентов идут в сторону лестничной клетки и поднимаются наверх. Ни секунды не раздумывая, я смешался с этой толпой и стал проталкиваться через них этаж за этажом. Как оказалось, все поднимались на четвертый этаж. Я ускорился, Люба ни на шаг не отставала.

– Жди здесь, не нужно идти туда! – сказал я ей

Когда я добежал до своего этажа, первым что бросилось в глаза, было то, как люди выходили в панике, со стороны пролета, где находилась моя комната. Сердцебиение участилось. Пройдя еще немного, я свернул в свой пролет и увидел, как в коридоре, на полу, прислонившись к стене и держась обеими руками за голову, сидел Никита.

– ЧТО, МАТЬ ТВОЮ ОПЯТЬ СЛУЧИЛОСЬ? – в панике подбежал я к нему.

– Марк… – не поднимая головы, руками вытирая слезы сказал Никита.

Мои нервы были натянуты до предела. Никогда я не видел своего товарища в таком состоянии. Гул голосов и дикая суматоха царили в коридоре. Я бросился в сторону двери. Подбежав к ней, я увидел, что дверь была не закрыта, но комната была ограждена сигнальной лентой. Люди в форме, то входили, то выходили из комнаты. Стены на секунду осветились вспышкой фотоаппарата. У входа стоял охранник. Я подошел ближе, но спины сотрудников мешали мне увидеть происходящее. Охранник отделял меня от комнаты, но проталкиваясь вперед, с криком «ЭТО МОЯ КОМНАТА!» я перешагнул через оградительную ленту и замер на месте.

За столом, под тем самым портретом, чуть сползая со стула, свесив руки и задрав к верху голову, сидел Марк. Под стулом растекалась лужа крови количество которой становилось все больше и больше. Я увидел, что кровь капает с его запястья. Первую руку я видел отчетливо, но из-за снующих сотрудников я не мог разглядеть второй руки.

Первая мысль, которая возникла в моей голове, звучала так: «Нужно во что бы то ни стало забрать этот чертов портрет!»

Со словами «Я просто заберу портрет» я постарался обойти всех присутствующих в этой комнате и теперь, когда я приблизился к нему, я отчетливо увидел самого Марка.

Начиная с запястий по самые предплечья, обе его руки были изодраны множеством вертикальных порезов, из которых струями сочились остатки крови. Под левой рукой, на полу лежало орудие убийства – канцелярский нож, похожий на тот, что лежал в нашей коробке с инструментами. Лицо Марка застыло в испуге, точно так же, как и лицо Клавдии Филипповны – широко открытый рот и глаза… те же глаза… раскрытые от страха, без зрачков и с отходящей от них паутиной капилляров…