Татуировка наложницы - [15]

Но есть один человек… Он стал легендой среди врачей и ученых — странствующий торговец, объехавший всю Японию и собиравший лекарственные травы в отдаленных уголках и портовых городах. Здесь местные жители владели медицинскими познаниями, полученными от иноземцев еще до того, как Япония была закрыта для иностранных торговцев. Его имя Шойэй. Мне доводилось покупать у него лекарства, когда он приезжал в Киото. Он знал о лекарствах больше, чем кто-либо другой, и в основном занимался целебными препаратами, хотя продавал и яды — ученым вроде меня, стремившимся их изучить. Ходили слухи, что его продукция стала причиной смерти нескольких высоких чиновников из бакуфу.

— Он не может сейчас находиться в Эдо? — спросил Сано. Если продавец ядов назовет имя недавнего покупателя биса, убийство госпожи Харумэ можно считать раскрытым.

— Я много лет не видел Шойэя и ничего не слышал о нем. Сейчас он примерно моего возраста, если еще жив. Странный, привыкший к одиночеству человек, который под видом бродяги шел бездумно туда, куда его влекло любопытство. Я слышал, что он скрывался от закона.

Несколько обескураженный этим рассказом, Сано все же не утратил надежды.

— Если Шойэй здесь, я его найду. К убийце может привести еще одна ниточка. — Сано поднял флакон с тушью. — Я попробую узнать, где госпожа Харумэ взяла это и кто мог положить туда яд.

— Может, это любовник, ради которого она сделала себе татуировку? — предположил доктор Ито. — К сожалению, госпожа Харумэ не нацарапала на теле его имени, как это часто делают проститутки, ведь ей нужно было скрыть его личность, если это не был сёгун.

— Потому что любая наложница может быть изгнана или даже казнена за неверность господину, — согласился Сано. — И место, которое она выбрала для татуировки, подсказывает, что ей нужна была скрытность. — Он снова завернул вещественные доказательства. — Я планирую побеседовать с матерью сёгуна и старшей дворцовой чиновницей. Быть может, они предоставят информацию о тех, кто мог быть заинтересован в смерти госпожи Харумэ.

Доктор Ито проводил Сано во дворик, уже погрузившийся в тень подступавших сумерек.

— Спасибо вам за помощь, Ито-сан, и за подарок, — сказал Сано. — Когда поступит тело госпожи Харумэ, я опять приду для осмотра.

Засунув узел с вещественными доказательствами в седельную сумку, Сано вскочил в седло. Ему не терпелось продолжить расследование, но в то же время не хотелось возвращаться в замок Эдо. Удастся ли ему найти убийцу, прежде чем страх распалит опасные личные и политические трения? Сможет ли он уберечься от неизбежных интриг и заговоров?

5

На Эдо опустились осенние сумерки. Облака выписывали прозрачную вязь в западной части бледно-золотого неба, напоминающего текст, исполненный дымными чернилами. Фонари горели над воротами, в окнах домов простых горожан, в особняках важных даймё и расположенных в Эдо резиденциях провинциальных правителей. Круглая луна повисла среди звезд, далеких маячков, объявлявших приход ночи и указывавших путь группе охотников, пробиравшихся через лесной заповедник замка Эдо. Носильщики, нагруженные припасами, шли за слугами, которые вели коней и лающих собак. Впереди между деревьями двигались пешие, вооруженные луками охотники, над их головами кружили вспугнутые птицы.

— Досточтимый канцлер Янагисава, не кажется вам, что уже немного поздновато для охоты? — Главный член Совета старейшин Нарисада Макино поспешно поравнялся со своим начальником, а за ним последовали четыре вельможи. — Воздух стал холодным. Скоро совсем стемнеет, не будет ничего видно. Может, стоит вернуться во дворец и продолжить заседание в комфортных условиях?

— Чепуха, — отмахнулся Янагисава, натягивая лук и глядя на стрелу. — Ночь — лучшее время для охоты. Хоть я и не четко вижу добычу, она тоже не может меня видеть. Это захватывает гораздо больше, чем охота при свете дня.

Канцлер Янагисава, высокий, стройный и сильный в свои тридцать три года, быстро шел среди деревьев. Таинственная энергетика ночи всегда обостряла его чувства. Зрение и слух становились все острее, пока он не обретал способность улавливать малейшее движение. В пахнущей сосной тени леса он уловил шорох крыльев опустившейся на соседний сук птицы и замер, прицеливаясь.

Охота разжигала в Янагисаве инстинкт убивать. Что может быть лучше этого состояния для управления делами государства? Пустив стрелу, он услышал, как та с глухим стуком вонзилась в дерево. Невредимая птица взлетела, и поднялся шум в панике сорвавшейся со своих мест расположившейся поблизости стаи.

— Прекрасный выстрел, — не преминул отозваться главный старейшина Макино. Остальные вторили ему словно эхо.

Канцлер Янагисава, которого совершенно не удручил промах, не стал скрывать усмешки. Он шел по следу другой, более важной добычи.

— Ну, так какой следующий вопрос у нас на повестке?

— Отчет сёсакана-самы об успешном расследовании убийства и выявлении контрабандной цепочки в Нагасаки.

— А-а. Да. — Гнев наполнил Янагисаву, словно гейзер едкой жидкости излил наружу затаенную в глубине души злобу, которая копилась там с того момента, как Сано Исиро появился в замке Эдо. Сано был соперником, которого не удавалось уничтожить, человеком, стоявшим между ним и страстью его сердца.