Тарзанариум Архимеда - [172]

Руслана вспомнила свои приключения первого дня пребывания в комплексе Арданьянов и зябко передернула плечами. Все-таки было в хортах нечто совершенно чуждое человеческой природе. Что бы там не рассказывал Виктор, не верилось, что люди могли сконструировать такое… Такие… В общем, эдакое. Неземное.

Вот лайстоны — другое дело. Их никто не конструировал и потому они, почему-то, не вызывали чувства неосознанного неприятия. Хотя тоже находились совсем рядом, угрюмо возвышаясь метрах в тридцати от того места, где Виктор, сосредоточенно поджав губы, производил какие-то операции над, пятым уже по счету, хортом. Облитый мертвенно-потусторонним сиянием селайта Арданьян тоже выглядел совершенно чуждым человеческой природе. Как и самой Руслане, тихо пристроившейся неподалеку от него.

«Копии… Отражения… — думала она, наблюдая за тем, как Виктор кладет каплевидное металлическое тельце на реголит и то, медленно выходя из оцепенения, начинает скользить к черному отверстию норы, просверленной в грунте неподалеку от них. — Все мы — неясные туманные отражения. Жизни. Живых существ. Друзей и врагов. Самих себя. Вчерашних и будущих».

Арданьян тяжело поднялся с корточек и пару раз подпрыгнул, разминая затекшие колени. Прыжки его были замедленны и плавны. Нереальны.

«Отражение!» — снова тоскливо подумала Барбикен, молча наблюдая за ним. А Виктор уже поворачивал к ней свое немного хмурое лицо, встревожено вглядывался в ее глаза и несколькими широкими шагами преодолевал расстояние, лежащее между ними. Небольшое такое расстояние. Точно такое же, какому полагается лежать между двумя отражениями. Никогда, однако, не позволяя им слиться в единое целое.

— Ты чего загрустила, Руслана? — спросил у девушки, присаживаясь рядом с ней. — Все будет нормально. Поверь мне. Самое страшное уже позади.

Да, позади. И яростный бросок взбесившегося селайтового поля на нагромождение скал возле комплекса. И безжизненное тело Виктора, самортзировавшее удар ее тела об обломки камней. И щемящее чувство благодарности к нему за очередное свое спасение. И зло на эту нескончаемую серию спасений, когда поврежденный пульт почти перестал генерировать селайтовое покрытие, а изможденный организм требовал, требовал хотя бы одной искорки тепла, хотя бы одного глотка воды. Хотя бы одного-единственного глубокого, полной грудью, вздоха.

Там же, позади, оставалась и — самая черная из всех самых черных — зависть к Виктору, которого таинственные лайстоны почему-то не бросали наедине со смертоносным пространством, а продолжали заботливо укутывать мерцающим сиянием. Осталось позади и непреодолимое желание немедленной смерти, когда Арданьян тащил ее умирающее тело к ближайшим действующим обелискам, чтобы вымолить у них еще немного жизни. А из-за близкого горизонта выкатывалось зловещее яйцо знакомого космического корабля и, кувыркаясь, летело дальше, получив хороший пинок от какого-то загадочного союзника. А лайстоны уже взрывались ослепительным светом и укутывали тело Русланы спасительным теплом.

Все это осталось позади. Как и самое страшное: чешуйчатое тело Олега с безлицей головой, яростно и жестоко отрывающее Руслану от себя и бросающее прямо на агонизирующую лунную поверхность.

Девушка внезапно громко всхлипнула, вздрогнув всем телом и прижавшись им к плечу Виктора, который уже умостился рядом с ней. Юноша напрягся, но после мимолетной паузы расслабился и неуверенно обнял Руслану. А та даже не шелохнулась, наблюдая за тем, как каплевидный хорт юрко закатывается в свою узкую нору. Как шар в бильярдную лузу.

— Ну и что? — в конце концов, спросила непонятно у кого. — Чего мы ждем? Что будет дальше? Чем нам могут помочь эти крысы? Лунные крысы из нержавеющей стали, — вспомнила название романа Гаррисона и легонько провела ладонью по мускулистой груди Арданьяна. Словно на сталистость ее проверяла.

Мужская грудь, впрочем, на ощупь была самой обычной. Теплой. С чуть пульсирующим комочком сердца, скрытым в ее глубине. Или с тем, что имитировало этот комочек. Руслана снова в который раз поразилась болезненно-изощренному натурализму создателя этого механизма и непроизвольно отстранилась от него. В смысле, от механизма.

Арданьян почувствовал изменение настроения девушки и, чуть поколебавшись, снял руку с ее плеч.

— Чем они нам могут помочь? — повторил последний вопрос Барбикен. И сам себе ответил: — Многим, Руслана. Многим они нам помочь могут. Главное сейчас — перепрограммировать их немного. Беда только в том, что я никогда этим не занимался. Да и никто у нас этим почти не занимался. Родители, правда… Лет двадцать назад… После катастрофы… Когда смогли, в конце концов, хоть одного хорта на Землю отправить. Для восстановления связи.

— На Землю?.. — переспросила Руслана. — После катастрофы?.. Ты ничего мне не рассказывал об этом.

— Условие решения наших задач пока этого не предусматривают, — спокойно произнес Виктор. — Пока эти условия предусматривают не рассказы, а некоторые, вполне определенные, действия. Такие же действия, какие должны были выполнить мои старики для того, чтобы… Понимаешь, хорты в то время нападали на любую форму жизни. Это не значит, что они одичали. Нет. Их на это лайстоны запрограммировали. Я сам видел кошку, на которую напал хорт модели двух десятилетней давности. Внешне та оставалась живее всех живых. Да и по сути тоже. Но… Но скелет у нее стал металлоидным.