Тарзанариум Архимеда - [131]

Виктор с размеренностью машины шел впереди, прокладывая путь среди нагромождения камней, как тральщик — фарватер по минному полю. Вскоре вышли к месту последней схватки. Вернее, к тому, что от него осталось. И, конечно, они никогда бы не узнали его, если бы не чудом найденный плазмер, брошенный Русланой. Да и напрочь заваленный такотан Виктора оказался рядом.

Он выбрался из-под огромной груды камней, доводя окружающий хаос до совершенства, и в дальнейшем их передвижении роль тральщика начал выполнять именно он. Это было логично и своей логичностью понравилось Руслане. Виктор, все-таки, был больше похож на человека. Более того. Иногда Барбикен с каким-то испуганным изумлением осознавала, что он похож на человека, который все больше и больше ей нравится. Хотя бы тем, что ни разу не вспомнил про ее страшный выстрел. А мог бы. Ведь…

Руслана нахмурилась и закусила губу:

— Слушай, если до комплекса недалеко осталось, ты бы не мог кого-нибудь оттуда вызвать? Манов своих. Или Калу. С нумой вместе, чтобы ног не бить.

Виктор вздохнул и присел на корточки возле Барбикен:

— Понимаешь, Руслана, я не хотел тебе этого говорить, но… Дело в том… Дело в том, что комплекс не отзывается.

— Как не отзывается?!

— Молча. И совершенно. Там что-то случилось.

Барбикен вспомнила яйцо «Лунной Республики», перепахивающей лучом дно кратера по направлению к комплексу. И монстра под названием Керчак, исчезнувшего на запыленной нуме в том же направлении.

— «Республика»? — тихо спросила Виктора. — Или?..

И оборвала себя. Тема Керчака не была темой для разговора с Арданьяном.

Руслане показалось, что он понял ее. Потому что Виктор отвел глаза в сторону и глухо переспросил:

— «Республика»?.. Не похоже. По крайней мере несколько часов назад я не мог отождествить ее с комплексом. И сейчас не могу. И в ближайшем будущем тоже.

Барбикен внимательно посмотрела на Арданьяна:

— Что значит «отождествить»?

— А то и значит… Понимаешь, последнее время я… Я чувствую время. Это не предсказание, это что-то другое. Я знаю, когда происходят события, случившиеся даже не со мной. Вот только их местонахождение определить не могу. Сам не пойму, что это такое… И оболочка. Раньше без пульта я бы не смог ее удерживать. Вот и мама все это заметила.

Вспомнив про Эллис, Виктор моментально нахмурился. Даже сияние вокруг него, казалось, потускнело.

— Тоже мне, чревовещатель, — внутренне поежилась Руслана и попыталась отвлечь юношу от его мыслей. — А ну скажи, что происходило со мной, — она на мгновение задумалась, — двадцать пятого июля семьдесят четвертого года.

Арданьян прищурился.

— С тобой?.. Пойми, я же сказал, что не могу этого знать. Я. Чувствую. Время. По отношению к тебе двадцать пятого июля семьдесят четвертого имеет небольшой привкус страха, сильный запах непонимания и… — он запнулся, — и ощущение прикосновения мокрой… Ткани, что ли? Слушай, по-моему, ты…

И юноша покраснел. Руслана покраснела тоже.

— Ладно, чревовещатель. Мне тогда всего день от роду было. В роддоме я была, а отец…

— По отношению к отцу, — забубнил Арданьян, — запах лекарств забивает все остальное. Кроме страха. Едкость лекарств, едкость ужаса. Потустороннего какого-то, терпкого, вязкого, галлюциногенного…

— Хватит! — выкрикнула Руслана, тяжело дыша. — Не надо! Перестань. Время у него пахнет, видите ли. Отец мой в это время в больнице был. Не по своей воле, правда… Но, слушай, кто же это тебя на такие фокусы запрограммировал?

Виктор сделал вид, что не услышал последнего слова. Он тяжело вздохнул и произнес:

— Совершенно не понимаю, что происходит. Это только недавно началось. Раньше такого никогда не было.

— Слушай, а будущее?.. Какого оно у нас цвета-запаха?

— Хватит! — Арданьян резко встал, изо всех сил сжав зубы. — Нормального оно цвета будет, если попробуем к комплексу выйти. Иначе вообще без масти останемся. В прошлом, будущем, сейчас, на Земле, на Луне… Не знаю я! — видно было, что он изо всех сил старается сдержать себя.

— Слушай, а второй корабль, про который ты говорил? Ты же сразу сказал, где он упал.

— Да не я сказал, — даже застонал Виктор, — а сейсмографы. Я просто почувствовал воронку, в которую время утекает. А это означает смертельное падение. Короче, ты идешь или нет? — внезапно сорвался он на крик. — Или будем здесь разговоры разговаривать?

Перепугано вскакивая с реголита, Руслана краем сознания отметила, что Виктор применил словесный оборот, часто употреблявшийся Олегом. Почувствовал он его, что ли? Но, как бы там ни было, от этого он стал — ну, совсем! — человеком. Правда, злым и раздраженным человеком.

Перепрыгивая через мелкие трещины, спотыкаясь об корявые булыжники, поскальзываясь на каменной мелочевке, Руслана брела за Виктором, изучая небольшой синяк на его, бугроватой от мышц, спине. Синяк тоже был совсем человеческим. Такотан прокладывал фарватер метрах в двадцати от них.

Внезапно Виктор остановился и повернулся к Руслане, вытянув руку вперед:

— Смотри!

В пространстве между двумя, наклоненными в разные стороны, утесами разгоралось неясное свечение, напомнившее Барбикен свечение лайстонов за краем кратера в первый день их прилунения. Только сейчас лайстонов в том направлении не было. В том направлении находился комплекс «Архимед». Неизвестно чей и неизвестно для чего созданный.