Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи - [39]

Иерофант

В аркане Иерофант мы впервые сталкиваемся с радикальным отличием традиции Таро Кроули от более древних традиций эзотерического Таро. До сих пор основная идея рассматриваемых нами арканов по большей мере оставалась примерно одинаковой в разных колодах и мы говорили лишь об акцентах в интерпретации (исключение – разные прочтения Дурака, но там это связано с двумя конкурирующими парадигмами). В случае же Иерофанта мы наблюдаем принципиальный и последовательный смысловой разрыв между тем, как он изображается и трактуется во всех классических колодах, и тем, как он представлен у Кроули.

Кажется, Кроули предпринял все возможные усилия, чтобы деконструировать те смыслы, которые придавались этому аркану в прошлой эре. Если, к примеру, в изображении Императора или Колеса Фортуны мы можем найти структурное сходство между Таро Кроули и более ранними колодами, то телемитский Иерофант не имеет практически ничего общего ни с Папой Марсельского Таро, ни с Иерофантом (или Хозяином Арканов) колод в египетском стиле.

Деконструкция, о которой мы говорим, – это не просто несогласие автора с теми значениями и смыслами, которые вкладывали в пятый аркан его предшественники. Это настоящая духовная революция, переворот на уровне коллективного бессознательного, рывок от застойного прошлого к новому, неизвестному, но куда более сознательному и полнокровному будущему. Именно в этой карте мы впервые сталкиваемся с принципиальным отличием колоды Кроули. Попробуем же разобраться, в чем оно заключается.

Для начала рассмотрим классические изображения пятого аркана. Эти арканы весьма структурно схожи, разве что уэйтовский Иерофант значительно «помолодел», что указывает на частичное уменьшение сатурнического начала по мере приближения к буре равноденствий.

Мы видим, что на старых картах изображен папа римский со всеми присущими ему атрибутами – тройным крестом, папской тиарой, двумя ключами – от земного и небесного царства. Папа символизировал традиционную религию, закон, мораль, Суперэго. Очень показательно, что на карте Марсельского Таро Папа сидит так, что заслоняет собой две колонны храма, которые до этого мы могли видеть на карте Верховной Жрицы. Это очень важный и значимый символ – колонны символизируют сакральную двойственность Вселенной, проблему противоположностей духа и плоти, Неба и Земли, мужского и женского.

Конфликт противоположностей – основа развития индивидуального сознания! Но коллективная религия стремится избавить человека от этого конфликта. Она не столько является носителем сакрального, сколько защищает неподготовленного человека, человека-овцу, от столкновения с опасным для него конфликтом. Поэтому формирование индивидуальности всегда было связано с легкой или тяжелой формой еретического отклонения, нарушения, вызова.

Папа традиционных колод символизировал Логос церкви, или метанарратив, – единый религиозный закон, обеспечивавший единство культуры, отклонение от которого означало угрозу целому. Идея коллективной религии заключается не столько в прикосновении к сакральному, сколько в защите от него и безопасном контейнировании сакрального в приемлемых каждому символах.

В традиционном порядке арканов Папа идет после Императора. Как и Император, Папа – это носитель власти, однако следует отметить, что природа его власти весьма отличается от императорской.

Давайте рассмотрим это отличие. Чего желает от своих подчиненных император или вождь? Подчинения. Признания его силы и власти и своевременной уплаты налогов. Иногда – ненависти к его врагам. Личные ценности подчиненных для него не столь существенны: о чем они мечтают, во что веруют, с кем занимаются сексом – с точки зрения эталонного императора все это не имеет решительно никакого значения, пока не представляет прямой опасности его власти.

Император может верить в своих богов, но у лучших императоров это не влияло на их политику. В этом отношении показателен пример Римской империи, которая не только не уничтожала богов побежденных народов, но даже – разумеется, после победы – создавала им святилища в Вечном Городе. Единственное, что имело значение, – это признание побежденными народами римской государственной власти.

Для религиозной же власти принципиальным является подчинение догмату веры во всем, до мелочей, включая личное мышление. Власть императора – над телами, власть папы – над сознанием. Стефан Хеллер замечает, что худшей властью во все времена была не светская диктатура, а теократия – власть именем Бога. Такая власть всегда тотальна и тоталитарна. Чем больше во властной риторике преобладает религиозный компонент, тем жестче подчинение и уничтожение личности. Вопреки изначальной этимологии слова религия, указывающей на воссоединение с сакральным, догматическая религия, напротив, всячески защищает человека от этого процесса. Современные религии принципиально энтропийны и антиэволюционны.

Коммунистические государства, формально исповедующие атеистическую идеологию, не являются исключением – если внимательно проанализировать основные структуры и церемонии таких государств, нетрудно обнаружить религиозный компонент в почитании «пророков» коммунизма, в мавзолеях «великих вождей» прошлого, ежедневно принимающих толпы «паломников», и в специфических «священных писаниях», над толкованием которых трудятся сонмы профессиональных «книжников».