Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью - [94]

И еще Тарковский вдруг признается: «Я уже многое делаю не из-за своих собственных принципов, а из-за Тяпы, чтобы мне было не стыдно ему в глаза смотреть…»

Тяпа – это домашнее имя второго сына Тарковского – Андрея, родившегося от Ларисы.

У меня всегда сердце кольнет, что Андрей вовсе не упоминает своего старшего сына Арсения…

Вставка

Все забываю записать, что еще 4 апреля 1978 года был какой-то страшный день рождения Тарковского. Стало ясно, как далеко зашла двойная жизнь в его собственном доме. «Прекрасная дама», в интерпретации Тарковского, «жертвенница» Лариса Павловна устроила настоящий шабаш. На дне рождения, кроме меня и моего мужа Димы, была сестра Тарковского Марина со своим мужем, бывшим однокурсником Андрея Сашей Гордоном. Был директор комиссионного мебельного магазина Женя с женой Светланой – он помогал за бесценок обставить дом в деревне и квартиру Тарковских на Мосфильмовской. И была «мафия» Ларисы Павловны (этот термин возник у нее после просмотра группой «Крестного отца»): Маша Чугунова, Володя Седов, второй режиссер Тарковского на «Гамлете», Араик, недавний слушатель Высших режиссерских курсов, вознесенный Ларисой Павловной на первом «Сталкере» на должность второго режиссера, а теперь смещенный Андреем за его полное неумение, но замененный… самой Ларисой Павловной.

Стол, как обычно, ломился от угощений. Но помимо обычного застолья, которое возглавлял виновник торжества, шло второе, нелегальное пиршество в соседней комнате, где хозяйкой дома были «заначены» батареи водки, и посвященные члены «мафии» время от времени выскакивали туда, чтобы, хлебнув от души, оттанцевать с Ларисой очередной танец, до которых она была большой охотницей…

Андрей, как обычно предварявший каждую рюмку длинным тостом-откровением, время от времени удивлялся, куда это все исчезают, властно призывая зычным голосом: «Лариса!»

Тем немногим, кто удерживался за «легальным» столом, он старался объяснить, что его ситуация в жизни и в искусстве уже не выбрана им самим, но навязана ему его зрителем, что он не может поступать иначе, потому что его миссия предопределяется его почитателями: «Я получил такие потрясающие письма от зрителей после «Зеркала», что вдруг по-настоящему почувствовал свою ответственность. Ведь я всерьез хотел бросить кино в этот период, но эти письма мне не позволили!..

А потом, обращаясь только к Марине, упрекал ее в том, что они вместе с мамой всегда чего-то от него требовали, что близкие всегда считали его сильным, «но это было неправильно, я был самым слабым из вас».

Тогда Марина, сдерживая мелькнувшие слезы, намекнула ему на какую-то, видимо, очень больную для всех проблему (может быть, проблему Арсения, его первого сыны и первой жены, которых очень любили родственники Тарковского?). И продолжала, что если, мол, ничего не изменится в их отношениях, то он угробит мать. На это Андрей, нервно передернув плечами, резко ответил, что все будет так, как было, и ничего другого ждать не следует. И еще он сказал с сильной потаенной горечью, что когда он думает о своих родных, то у него никогда не бывает чувства обретения, а всегда возникает «острое чувство потери»…

После этого дня рождения у Андрея, по словам Ларисы, случился инфаркт.

16 августа

Сегодня съемки на самом верху плотины, перегораживающей лесную реку с берегами изумительной красоты: деревья, высокие цветы… Но когда приближаешься к речке, то вдруг начинаешь ощущать совершенно посторонний химический запах, а когда подходишь вплотную, то с ужасом убеждаешься в том, что вода вспенивается блеклыми волнами химических выбросов. Это так страшно, что все «фантастические» ужасы «Сталкера» ничто по сравнению с «реализмом» нашей действительности! Оказывается, какая-то целлюлозная фабрика сбрасывает свои отходы в воды такой красоты. Ужас!

Итак, на самом верху плотины натянут парус, сдерживающий ветер, а там расположилась съемочная группа. Все это очень высоко, заграждений никаких нет, а поскольку я боюсь высоты, то не смогла добраться до съемочной площадки. Мне рассказывали, что сегодня снимают спуск героев в расщелину, на дне которой бурлит вода. Падающая вода, отвратительно бурого цвета с гребешками пены, распространяет вокруг себя удушающий запах преступной «цивилизации»: находясь здесь, даже чувствуешь себя неважно – дышать тяжко.

Тарковский живет в красивом загородном доме. Вся съемочная группа поселена в каком-то общежитии Таллина. Толя Солоницын за истекший год женился на девушке Свете (она работала гримером еще на первом «Сталкере»), и они приехали вместе. Он счастлив. Вместе с ними их недавно родившийся сын Алешка. Может быть, потому что моему собственному первенцу Степе всего полгода, я с ужасом смотрю на этого малыша, бледненького, синюшного, живущего в нелегком климате: комната прокурена, не проветрена, тут же сохнут плохо простиранные пеленки.

Актерам надоело сниматься – второй раз одна и та же картина, да еще по шесть дублей одной и той же сцены.

«Невозможно… тошнит…» – жалуются они. Кайдановский говорит, что никогда больше не будет сниматься у Тарковского. Рассказывает, что съемки были очень тяжелыми: приходилось, например, сидеть по уши в воде (благословляя еще художника по костюмам Нелю Фомина за то, что она придумала какие-то водонепроницаемые поддевки под одежду): «сидим мокрые, грязные, даже закурить не можем, а потом нас водкой отпаивают».