Тариф на лунный свет - [4]
Дорогого, но — мертвого.
Я понесла переполненную тарелку через сгущающуюся толпу темных костюмов и роскошных вечерних платьев, проворно балансируя и неизменно держа курс на вращающуюся дверь в глубине зала. Я не заметила, как Уши Глас шушукалась с Ирис Бербен. Не увидела и как Марио Адорф с видом облегчения исчез в мужском туалете. Я видела только табличку «Дамы», а за ней, перед моим внутренним взором, клозетную бабушку с бутербродами в сумке.
Но за два метра до входа в туалет жизнь моя круто переменилась.
Уголком глаза я заметила, как от людской массы отделился темный костюм. Одетый в него мужчина сделал два-три шага назад и вдруг резко повернулся.
Тут я увидела oмapa, летящего в сопровождении порции черной икры величиной с картофелину и нескольких кусков ростбифа. И вся эта эскадрилья смерти обрушилась на вращающуюся дверь с надписью «Дамы», которая именно в этот момент и распахнулась.
Как в замедленной съемке, омар — дорогой, но мертвый — приземлился точно в появившееся из двери декольте, сразу под аквамариновым колье. Закуски разместились на темно-красном платье от Хельмута Ланга и босоножках от Prada… Два часа назад их хозяйка получила премию за лучшую главную женскую роль.
Сама я лежала на мужчине. Я глядела в его глаза, расширенные от ужаса и боли, ведь я, когда падала, несомненно врезалась ему в промежность. И это была моя первая встреча с половыми органами доктора Даниэля Хофмана.
Пережив секунду ужаса, главная женская роль скрылась в туалете. Там она заперлась в кабинке и, как я узнала на другой день из газетных сообщений, не высовывалась оттуда весь вечер. Лишь около полуночи, завернувшись, как сообщили, в белую скатерть, она покинула место действия через черный ход.
А пока я ценою неимоверных усилий пыталась слезть с судорожно извивавшегося подо мной господина, клозетная старушка была уже тут как тут, чтобы убрать с пола буфетные дары.
Мы перекинулись взглядами.
Полными понимания. Благодарности. Отчаяния.
Мужчина между тем с трудом поднялся на ноги. Он держался обеими руками за свои гениталии, уставившись на меня так, будто я — само воплощение зла. Я совершенно не знала, что сказать.
Тем временем нас уже окружили официанты, фотографы и любопытные гости. Рыжеволосая женщина, которая выглядела как не по годам развившаяся девочка-подросток, проложила себе дорогу через толпу и, бросив на меня уничтожающий взгляд, тут же запричитала над потерпевшим.
— Дани, золотце! — закричала она пронзительным голосом. — Что тут стряслось? Снова злой взгляд в мою сторону.
— Уже все в порядке, — пролепетал Дани-золотце. — Жизнедеятельность восстановлена.
Он стоял скрючившись и выглядел совершенно несчастным. Одну руку он по-прежнему прижимал к промежности, другой же искал опору на чуть загорелой руке рыжеволосой.
— Дай посмотреть, мой бедный, мое золотце, — простонала она и принялась возиться с его застежкой-молнией.
— Убери руку, черт побери, — зашипел Дани-золотце.
— Ну! Вы видите, что натворили, вы, безмозглая корова! — бросила дама в мою сторону.
Думаю, что в моменты крайнего напряжения непременно проявляется подлинный характер человека. Памятуя об этом, я попыталась свой подлинный характер скрыть и, проглотив горечь обиды, наказать даму пренебрежением. В конце концов, дело тут не во мне и не в ней, но в бедном человеке, который страдает не только от ранения в пах, но и от бестактности своей вульгарной подруги.
Я робко шагнула в их сторону.
— Я очень сожалею, — промямлила я. — Вам, может быть, нужен врач?
— Врач? Врач?
Дама сверкнула на меня такими недвусмысленно зелеными глазами, что никаких сомнений не осталось: это — цветные контактные линзы. Чучело, подумала я, и воинственно выпятила свои груди. Какая удача, что сегодня у меня было что выпятить. В такие моменты это существенно прибавляет женщине авторитета.
— Он сам врач. А вот кто вам нужен, так это адвокат. И очень хороший!
— Пойдем, Кармен, не устраивай сцен. Уже все в порядке. Она же не нарочно, — бормотал Дани-золотце умиротворяюще.
Кармен? Кармен? Ну как тут не смеяться! Это же точно ненастоящее ее, имя! Наверно, эта фря меняет себе имена всякий раз, как заново красит волосы поликолором…
Черные волосы: «Меня зовут Верона». Светлые волосы: «Меня все называют Клоодия».
Здесь я бы охотно ввернула что-нибудь остроумное, изысканное. Например: «Мне кажется, вы уже вышли из берегов, уважаемая канавка» (запала фразочка из какого-то спектакля). Но в нужный момент подходящую фразу не вспомнишь. Так чаще всего и бывает. Когда шеф несет всякую чушь, в ответ я обычно лепечу только: «Э-э, а, гм…» И уж точно не прослыть мне интеллектуалкой, вздумай я наследующий день вдруг ему позвонить и с вызовом бросить блестящий ответ.
Итак, я сказала:
— Э-э, а, гм…
Но у дамочки уже тормоза отказали: — Что значит «не нарочно»?
Теперь фройляйн Кармен накинулась на своего ненаглядного:
— Да она чуть тебя не убила! Или еще того хуже!
К счастью, в этот момент вынырнула Йо. Она в считанные секунды оценила ситуацию и, крепко схватив меня за руку, прошептала:
— Пошли! Надо отсюда смываться. Так мы и сделали. Мы поспешили в гардероб, схватили свои пальто, и уже у выхода я бросила последний взгляд на Дани-золотце с его поддельной Кармен.
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Веселая и трогательная история о том, что счастье, сколько бы ты ни искал с ним встречи, подстережет тебя там, где ты меньше всего его ожидаешь.«Всё кувырком» – не первая встреча российского читателя с творчеством британской писательницы Джил Мансел, чей роман «Милли Брэди меняет профессию» был недавно выпущен издательством «Амфора» совместно с издательством «Red Fish».
Нет ничего более трагичного, чем жизнь без любви. И не часто удается рассказать об этом так безжалостно откровенно и в то же время с таким тонким юмором, как это сделала наша современница — немецкая писательница Карен Дуве.
Ложь порождает ложь. Нарастая как снежный ком, она в конце концов подминает под себя главную героиню книги, Лизу Джордан, построившую свою жизнь на лжи. Не в состоянии иначе справиться со своими трудностями, она надеется, что в один прекрасный день появится кто-то и решит за нее все проблемы. Дождется ли она своего принца на белом коне?..
Англичанка Джуно и американец Джей неожиданно оказались соседями. Столь разным людям очень сложно ужиться в одной квартире: он – преуспевающий фотограф, уверенный в себе, любящий порядок и комфорт; она – неудачница-журналистка, начинающая комическая актриса, неуверенная в себе, да еще к тому же ужасная неряха. Но противоположности, как известно, имеют свойство притягиваться друг к другу…