Чем больше проходило времени, тем храбрее поднимался Пунин хвост. На то, чтобы начать носить его «пистолетом», Принцессе Пунь понадобился целый год. За этот год на хвосте выросла свежая шерсть, глянцевая и шёлковая на ощупь. Теперь обе Принцессы блестят совершенно одинаково: две блистательные особы с точёными фигурами, элегантные, как им и положено.
Пуня привыкла, что всюду — вместе. Что рядом — Солька, что Марк — рыцарь на страже, что на прогулке спокойно и безопасно, даже если гуляем в лесу. Но вот ехать к ветеринару — испугалась.
Ведь всюду — вместе. Почему её везут одну?
Опять? Снова отдавать? Убивать?
Принцессу Пунь всю дорогу до клиники колотило крупной дрожью. Чужая тётка походя сказала товарке: «Всё время трясутся эти собачонки… слова доброго не стоят!» Свои люди пытались Пуню утешить, объяснить, что это — ненадолго, не страшно… вотще. Она знала цену человеческим ласкам. Так уже было. Увезли и отдали.
В клинике, в коридоре, сидели три собаки из приюта, которых привезли на прививки. Видимо, от них пахло растерянностью и страхом. Пуня смотрела на них в тоске — и её трясло от ужаса. Она даже не облаяла ветеринара за то, что он сделал укол и заглянул в пасть.
А потом Пуню взяли за пазуху и увезли. И выглянув из-под куртки своего человека, она увидела свой двор. Свой подъезд! Дверь в квартиру! А за ней встречали Марк, Солька и кошка!
И Принцесса Пунь кинулась к ним, крутя хвостом, с радостным лаем, впервые приседая на передние лапы! Нет! Не отдадут! Вот моя стая, вот мой домик, вот моя миска и красная сумка, в которой меня носят, когда ноют ножки! Я останусь тут жить! Я всегда буду тут жить!
Удивительное зрелище: у собаки отлегло от сердца. Как у человека, который понял, что страшная беда прошла стороной.
* * *
Всем собакам порой снятся страшные сны.
Марк в таких снах, видимо, вступает в жестокую схватку: он глухо рычит и лает одним горлом, подёргивая лапами. Солька во сне, наверное, удирает с визгом — попискивает тоненько, тихонько, как мышонок. А Пуня во сне стонет и охает, мечется, а проснувшись, оглядевшись вокруг, вдруг начинает радостно лаять и скакать, приседая на передние лапы, в собачьем реверансе. Конечно, невозможно точно сказать, что ей снится, но, кажется, она снова и снова переживает тот момент, когда её унесли из дома, от своей стаи. И вот — вернулась! И будет возвращаться всегда.
