Танжер - [26]

– Анвар, голубчик, ты прости, что такая задержка с деньгами.

– Ничего, Нелли, зато я сижу в чистом и теплом офисе, в центре Москвы, и с этой работой я все забыл, я почти не вспоминаю Асель.

– Голубчик, шел бы ты домой…

Толстая аппетитная тетка открыла кошелек, и меня так удивили деньги, удивило, что они есть у людей. Это какой-то заговор против меня. Откуда у людей есть деньги? Это не деньги, а некие секретные карты. Если бы все, кто здесь едет, заплатили б мне по рублю, по десять рублей… Смотрел на фонари в метро, и слюны во рту становилось больше. Хотелось закурить. Вдруг почувствовал вкус и запах колбасы, будто отрыгнул. Девушка глянула.

Что же в ней похоже на Асель? Толстая верхняя губа. Не накрашенное лицо и от этого как бы укороченные ресницы и подслеповатый блеск глаз. То, что она говорит с подругой, видит мой взгляд, и у нее немеет и кривится верхняя губа. А может быть, эти вечные весенние конопушки на носу? Эти как-то по-особому выпуклые щеки? Девушка достала книгу и… очки. Потрясающе, а может быть, это она? Это же Асель и есть. А разве что-то случилось? Ну да, притворились, что не знаем друг друга, сели в разных углах вагона, чтобы познакомиться заново, сдерживая смех, удивляя пассажиров, и сейчас мы познакомимся, рассмеёмся и дальше уже поедем вдвоем, к нам домой, и только у меня в душе на какое-то время задержится страх и, выходя вместе с ней из вагона, я оглянусь и вдруг увижу себя в электричке 1997 года, без денег, без работы, регистрации, и без Асель, с этими вот мыслями в голове.

На «Петровско-Разумовской» стоял возле киоска с курами гриль. В Москве всегда возле еды восточные люди. Они какие-то масляные и будто прожаренные или прокопченные, с добрыми, сытыми и сонными лицами. Доехал на автобусе до «Байкала». Вдруг запах шашлыка, особенно острый и кислый из-за снежинок в воздухе. Пластиковые пакеты у женщин в толстой зимней одежде. Москвичи так много и вкусно едят! Откуда у людей деньги? Ведь никто ничего не делает, закрываются заводы и фабрики, но один за другим открываются рынки, все время говорят о каком-то среднем классе, который вот-вот появится в России и это станет спасением для всех. Какие-то люди начинают верить, что это они средний класс, это их греет. Все это рухнет когда-нибудь все равно. Как может появиться что-то, когда никто ничего не делает, а только продают друг другу на рынках китайские и турецкие товары. Всё думал-думал, и оказывалось, что у человечества есть только нефть. Долго смотрел на освещенные витрины киосков. «Вот бы мне эти „Суперчипсы“ и эти „Чипсы со вкусом сыра и лука“ тоже мне. „Чипсы картофельные со вкусом сметаны, укропа и бекона“, тоже было бы неплохо, хотя и не наешься, конечно. Что там, чипсы какие-то? А вот, смотри, „Рулет 7 Days“, это, конечно, с утра хорошо, с кофейком. Миндаль жареный. А у этих „Рыба-песчанка“, „Кольца кальмара“, ты их не любишь, правда, но сейчас бы съел, точно съел бы. Нужна тебе эта рыба?! Смотри, какой бекон, перетянутый сеточкой, так, что образуются на мясе выпуклые ромбики, да-а. Какая сочная колбасная нарезка! Это же химия все, ты же знаешь! Да какая разница. Прямо почувствовал на языке тонкий ломтик. Заварить кипятком вот эту китайскую лапшу в стаканчике, приправить китайскими специями из прозрачных пакетиков, подождать, пока разбухнет и есть вот с этой нарезкой, да-а. Зачем она берет этот торт? Простой, слоенный вафельный торт, им же не наешься? Взяла бы лучше этот бекон. Я бы, конечно, этот бекон взял на ее месте. Сладкий сухой тортик, он уже небось просроченный. Ла-адно, ты бы и этот тортик сожрал с удовольствием. Мог бы я так делать: раз, щелчок пальцами, и сумки этой женщины оказываются у меня в руках, а она вообще ничего не замечает. Или, раз, и кошелек этого мужика у меня в кармане. Прямо почувствовал, как оттопыривается карман и колет грудь. Да-а. Может, и вправду этот кошелек уже у меня в кармане… нет, конечно. Это было бы чудо. Да-а. Какая золотая и жирная скумбрия! А сколько этой скумбрии плавает в океане просто так?! А здесь специально устраивают дефицит и завышают цены. А где-то ее так много, что на нее смотреть не могут».

Я стоял и всё перекатывал пальцами, переваривал в кармане холодную копейку, и рот от этого наполнялся слюной.

Что за манера сучья пошла – денег людям не платить за работу?! Получу зарплату и скажу: «Спасибо, Юрий Владимирович, разменяйте ее по доллару, сверните в трубочку и по очереди вставьте в свой хитрый зад».

Пидор. Дать ему в торец с самого утра. Вообще все деньги за три месяца потеряешь. А он еще и рукопашник! Ну что за пидоры, а?..

Внутри все дрожало, руки и ноги казались необыкновенно легкими и тоже подергивались. Закурил, чтобы хоть немного унять голод.

Вдруг я резко вспотел и почувствовал, как течет холодный пот по ложбинке спины. У меня онемели руки и ноги, как будто кто-то потихоньку собирал меня внутрь тела, в маленькую точку. Онемела и похолодела кожа головы, неприятно онемело все тело, подташнивало. Мне становилось все хуже и хуже, я испугался. Тело мокрое, а рот сухой. И вдруг снег начал чернеть в моих глазах, а шум машин становился все тише, глуше и наступила полная тишина, мужчина у киоска немо открывал рот, беззвучно смеялся – и он, и весь мир вокруг пульсировал под стук моего сердца. Я почувствовал во рту свой обездвиженный цинковый язык, громадные зубы и увидел множество черных пирамид. Стена покосилась и стукнула меня в голову, я услышал посторонний звук удара, и все еще стоял, но киоск был надо мной. Я лежал на снегу между киосками. Потом из темноты появился милиционер, он зачем-то потыкал меня дубинкой, открыл рот, нагнулся ко мне и снова открыл рот, а потом ушел. Я поджал ноги, так было легче. Я не увидел в рукавах своих рук – кисти так побелели, что их невидно на белом снегу. Сел и долго о чем-то думал. Видел ноги идущих мимо людей. Чьи-то сумки с неприятной едой. Рука стеклянно лежала на снегу, и в то же время я вдруг почувствовал ее на небритом подбородке. Издалека приближался гуд машин, грохот все усиливался, будто медленно открывали дверь. И я снова почувствовал волосы на голове, и вдруг вдохнул ртом новый свежий воздух.