Таня, домой! - [16]

– Привет! Что ты лепишь? – женщина улыбалась, а голос был мягкий и добрый. – Ты любишь ириски? – спросила она.

– Люблю, – ответила девочка.

– Это Гриша, – она указала на мужчину и сообщила, что он работает на фабрике, где делают ириски, но с собой у него нет, зато есть в машине, и если они все вместе немного прогуляются до того места за углом, где она стоит, то непременно ее угостят.

– Хорошо, – ответила девочка. Только возьму с собой Мишку! Вон он лежит – и указала в сторону низенькой калитки. Я без него никогда не ухожу из дома.

Пара переглянулась, но действий никаких не предприняла. Медведь действительно лежал у забора. Правда, о своей неразлучности с ним девочка преувеличила – она бросила его пару дней назад и вспомнила о нем только сейчас. Как только Маша поравнялась с лежащим на траве мишкой, она побежала со всех ног в сторону двора с криками: «Мама, папа, белые одежды, белые одежды…».

Папа быстрым шагом обогнул дом, но увидел только, как вдалеке развевается что-то похожее на простыню, сектанты исчезли.

А ириски Маша ненавидела. Как-то раз конфета намертво завязла у нее во рту и пришлось вытаскивать вместе с шатающимся молочным зубом. Наставления мамы ли щелкнули в памяти в нужную минуту, или ириска была не тем лакомством, на которое бы клюнула девочка, неизвестно. Часто Маша думала о тех намерениях, которые были у этих людей, и как повернулась бы ее жизнь, прогуляйся она за конфетами… В будущем Маша отгоняла эти видения и мысленно благодарила родителей, которые в это сложно время, как могли, оберегали от неприятностей.

После этого случая прошло семь лет, когда по их маленькому городку разнеслась новость – маньяк напал на девочку из параллельного класса Маши. Это произошло поздно вечером – из-за ремонта школы, дети, начиная с 5-го класса, были вынуждены заниматься во вторую смену. Мужчина подкараулил ее в кустах практически у самого дома. Девочка осталась жива, но маньяка не поймали – в поселке объявили что-то наподобие комендантского часа: родители провожали детей в школу и встречали в темное время суток. Иногда мамы и папы задерживались на работе, так что встречать или искать порой нужно было их самих. Маша не страшилась маньяка, но жутко боялась темноты.

В один из декабрьских вечеров девочка перебежками от фонаря к фонарю возвращалась из школы. Так получилось, что в этот день встретить ее было некому – отец уже вторую неделю сидел над годовым отчетом, мама уехала на трехдневный семинар в областной центр, а старший брат сам учился во вторую смену, правда, в другой школе.

Когда Маша прибавляла шаг, холодные мерцающие звезды начинали двигаться и вращаться, словно велосипедные катафоты. Луна сливалась с фонарным светом, и оттого тени от столбов и деревьев становились еще черней. Маша старалась не оглядываться, она шла, ускоряясь на темных участках, изо всех сил прислушиваясь к скрипу снега – не различит ли она других шагов в этой дурацкой темноте? Маша боялась не какого-то человека, а, скорее, оживших теней и чудищ с мохнатыми лапами. Но вот уже показалась знакомая калитка, девочка хватается за ручку, сердце стучит – еще чуть-чуть и она дома. Маша заскакивает во двор, доходит до брезентового навеса, уже видит крыльцо, как из-за навеса на ее лицо опускается чья-то рука. От ужаса Маша онемела, все, что она могла – издать какой-то странный негромкий вопль, как раз в тот момент, когда из-за угла показалось смеющееся лицо брата. Маша с яростью стукнула его по плечу и заплакала.

Полгода спустя маньяка поймали, а девочка, на которую он напал, снова появилась на уроках. Ребята толком не понимали, какой вред ей причинил этот человек, но еще долго замолкали при встрече с ней. Девочка эта была самая маленькая в классе и училась на пятерки. Она и раньше была скромной и тихой, а после случая с маньяком стала еще тише и незаметнее.

После окончания школы выпускники разъехались и возвращались в родной городок только на редкие выходные и каникулы. В одной из таких поездок к родителям, в автобусе Маша заметила ее – ту самую девочку, но не одну, а в компании молодого человека. Парень был как гора – широкоплечий, красивый, казалось, он мог спрятать свою подружку за пазуху или посадить в карман, настолько она была маленькой и хрупкой. Он нежно смотрел на нее и держал за руку.

– Теперь она под защитой, ее никогда и никто больше не обидит, – подумала Маша, а во окне замелькали знакомые наличники, калитки, уличные псы, магазинчики – простые и такие знакомые.

Великий побег

Жанка всегда была интровертом с большой буквы И. Да что там, слово просто целиком можно было заглавными писать, настолько она была замкнутой. Вроде и в недружелюбии Жанку трудно было упрекнуть, но друзей у нее почти не было. Ее чаще дразнили – мол, ботаник, пухляш. Жанка мрачнела и становилась еще замкнутее.

Родители пытались с этим бороться, как могли: отдавали ее в разные секции, отправляли гулять чуть ли не насильно. Получалось так себе. А тут вдруг случилось чудо: на очередной секции Жанке предложили поехать в летний лагерь на море. Мол, и отдохнет, и потренируется, и родителям свободнее будет. Идея вроде неплохая – с девчонками в группе отношения были нормальные, море Жанка любила. Правда, успехов на тренировках у нее не было – на сей раз ее записали на самбо, а для борьбы нужна хоть какая-то агрессивность. Агрессивности в Жанке не было. Она вообще не любила людей руками трогать лишний раз.