Танкист, или «Белый тигр» [заметки]

1

Отношение историков к знаменитому столкновению весьма неоднозначно. Долгое время господствовала общеизвестная точка зрения, согласно которой 12 июля 1943 года в районе железнодорожной станции Прохоровка произошло грандиозное встречное танковое сражение, изменившее ход Курской битвы. Носителем этого взгляда явился не кто иной, как непосредственный участник событий, командующий Пятой танковой армией П. Ротмистров. По его словам обстановка сложилась так, что противники начали наступление друг на друга одновременно. Боевые порядки Пятой танковой, в которой преобладали «основные лошадки» советских танковых войск Т-34-76, на полном ходу врезались в клин моторизированных дивизий СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова», насчитывающих до 500 танков и штурмовых орудий. В грандиозной свалке с обеих сторон приняло участие около 1200 боевых машин различных типов. Поле боя осталось за нами — эсэсовцы были обескровлены, разбиты и начали отход.

Представители другой точки зрения уверены — никакого «встречного» боя не было и в помине: немцы заранее перешли к обороне и встретили атакующие «тридцатьчетверки» Ротмистрова массированным огнем «Тигров», «Пантер», штурмовых орудий и противотанковой артиллерии, в результате чего Пятая танковая понесла неоправданно большие потери. Выполнить поставленную задачу ее командующий не сумел, несмотря на то, что, действуя в полосе до 20 километров, смог добиться плотности атакующих боевых порядков до 45 танков на 1 кв. километр. В результате несомненного преимущества немецкой противотанковой артиллерии и танковых пушек (напомним, броня «тридцатьчетверок» гарантированно пробивалась на дистанциях до 1,5 километров, а снаряды 76-мм орудий T-34 взламывали защиту того же «Тигра» на расстоянии не более 500 метров, да и то не всегда) потери составили около 330 танков и САУ (без учета группы генерала Труфанова). Германские потери были меньше — до 220 танков (впрочем, чехарда с подсчетами творится до сих пор: каждая сторона в то время преуменьшала свои и многократно увеличивала чужие, поэтому верить отчетам и сводкам, которые сохранились в архивах, на сто процентов нельзя однозначно). Некоторые современные исследователи обвиняют Ротмистрова в осознанной неправде — боясь гнева «дядюшки Джо», генерал просто-напросто исказил реальное положение дел (Сталин не простил бы ему практического уничтожения Пятой армии), а, ко всему прочему, обрушился и на конструкторов, обвиняя их в создании неэффективных образцов техники, которые по двум самым главным параметрам (броня и артиллерия) уступали немецкой. При этом критики ссылаются и на данные противника. Судя по сводкам, мемуарам и исследованиям, ни немецкие очевидцы, ни немецкие историки попросту «не заметили» встречного сражения — в их источниках речь идет только о тяжелых боях на Прохоровском и Обояньском направлениях и многочисленных попытках русских контратаковать.

Истина, как всегда, посередине: сражение на южном выступе Дуги действительно было грандиозным, длилось не один день и заняло огромную территорию. В ряде случаев боевые порядки перемешивались, танки вели огонь с самых коротких дистанций, на которых преимущества «Пантер» и «Тигров» терялись. Были случаи таранов. Во многих советских источниках времен войны несколько преувеличено количество новых немецких машин. В операции «Цитадель» приняли участие 144 «Тигра» — влияния на ход событий они оказать не могли. С применением «Пантер» вообще произошел конфуз: машины прибыли на фронт настолько несовершенными, что большинство просто-напросто сломалось — чего только стоит самовозгорание двигателей! «Непробиваемые» САУ «Фердинанд» Модель использовал совершенно бездарно (для аккуратных, вдумчивых немцев такое вообще-то нехарактерно), попросту послав их в качестве броневого тарана на советские минные поля. Те немногие супер-самоходки, которым удалось не подорваться на фугасах и выйти к нашим позициям, были уничтожены пехотой (пара гранат в моторное отделение), так как не имели ни прикрытия (гренадеров отсекли на дальних подступах), ни пулеметов, чтобы отбиться (как выразился Гудериан, «стреляли из пушек по воробьям»). И вообще, в борьбе с «тридцатьчетверками» основную роль играли противотанковые пушки и пресловутые «Мардеры» и «артштурмы». Скорбный факт: под Прохоровкой устаревшим Т-34-76 досталось по полной; потери измерялись сотнями сожженных и разбитых машин (здесь и далее примечания автора).

2

«Тридцатьчетверка» — танк исключительный, подробно на его становлении останавливаться не имеет смысла: достаточно отослать читателей к многочисленным публикациям, в которых машина разобрана буквально по винтикам. Отметим: в течение всей войны танк был здорово модернизирован (в основном, сохранив при этом столь характерный для него внешний вид). Конечно же, T-34 сорок первого года не идет ни в какое сравнение с тем Т-34-85, который заканчивал войну.

В 41–42-х годах, имея практически непробиваемую для немецких танков и противотанковых пушек броню и орудие, способное «ломать» не только борта, но и лоб достаточно слабеньких Pz T-II, Pz T-III, Pz T-VI, а также совершенно негодных для боя с русским танком трофейных чешских Pz 35(t) и Pz 38(t) с расстояния в 1000 метров, «тридцатьчетверка» имела недоработанный двигатель, постоянно выходящий из строя. Зато моторы немецких машин заслуживают самых высоких похвал — не в последнюю очередь, благодаря их выносливости немцы и оказались под Москвой. В конце войны положение изменилось с точностью наоборот — хорошо бронированные немецкие танки («Пантеры» и «Тигры») испытывали постоянные проблемы с двигателями. Но их снаряды пробивали «тридцатьчетверочку» за полтора, а то и за два километра. Однако новая 85-мм пушка среднего советского танка действовала не хуже хваленой немецкой «8-8», а усовершенствованный двигатель В-2 позволял ему совершать пятисоткилометровые броски в тыл противника.

Что касается артиллерии — в течение всей войны конструкторами делались попытки вооружить T-34 наиболее мощным и пригодным для усиленной эксплуатации орудием. До 1944 года танк вооружался 76-мм пушкой. Таким образом, на танкостроительных заводах собирались серии Т-34-76. Но, начиная с 42-го года, после того, как немцы отошли от шока (первые встречи с «тридцатьчетверкой» настолько потрясли немецких танкистов, что те потребовали от германской промышленности скопировать точно такой же танк) и создали достойные танковые и противотанковые образцы, ее пробивной способности было явно недостаточно не только для «Тигров» и «Пантер», но и для модернизированных германских «троек» и «четверок». Остановились на 85-мм пушке, способной достойно бороться с «кошками». С зимы 44-го в серию пошел Т-34-85, который и явился основным нашим танком в конце войны.

Т-34-76 имел массу недостатков: в частности, очень тесную башню, в которой с трудом могли уместиться два члена экипажа (американцы недоумевали, каким образом русские танкисты помещаются там зимой, в полушубках и ватниках). Из за невозможности разместить в башне еще одного человека, командир вынужденно совмещал со своими прямыми обязанностями еще и функцию наводчика, что негативно сказывалось на эффективности и командования, и стрельбы (у немцев было пять членов экипажа — в танковых башнях действовали командир, наводчик и заряжающий). Кроме того, чрезвычайно плохой обзор из танка не позволял оценивать обстановку и вовремя на нее реагировать. Так, механику-водителю приходилось постоянно держать приоткрытым люк. Стрелок-радист со своего места почти ничего не видел и во время боя часто бил вслепую. Первые рации были из рук вон плохими и стояли только на т. н. «радийных» танках. Неудачным оказалось расположение топливных баков по сторонам боевого отделения: воспламеняясь, они часто не оставляли никаких шансов экипажу. Все эти недостатки исправлялись в ходе войны (правда, топливные баки оставили на прежних местах). Так, экипаж Т-34-85 с новой башней уже был «полноценным» и, как положено, насчитывал пять человек, хотя танкисты иногда отказывались от стрелка-радиста и воевали вчетвером (три башнера плюс механик-водитель).

3

Один из самых больших недостатков первых T-34 — слабая и капризная четырехскоростная коробка. Зубцы при переключении часто крошились, отмечались разрывы картера коробки. Для того, чтобы переключить передачу стрелку-радисту приходилось подхватывать рычаг и тянуть его вместе с механиком-водителем — у последнего просто не хватало на это сил. Так что для нового танка требовались водители с очень хорошей выучкой (а таких катастрофически не хватало). Неопытный механик мог вместо первой передачи воткнуть четвертую (она тоже назад), что приводило к поломке. Положение кардинально изменилось только тогда, когда на знаменитом 183 заводе разработали пятискоростную коробку с постоянным зацеплением шестеренок.

4

«Тигр» оказался самым тяжелым в мире, самым вооруженным, и до 1944 года, практически неуязвимым немецким танком, который попортил нам много крови.

Достаточно сказать о его весе — почти 60 тонн. Для того, чтобы гигант не проваливался от собственной тяжести, катки на нем расположили в шахматном порядке. Pz T-VI — первый танк, который вместо рычагов имел штурвал — махиной можно было легко управлять. Лобовая броня составляла 100 миллиметров и была для наших танкистов практически неуязвима. С бортами тоже приходилось повозиться — нужно было подойти на расстояние не более 500 метров (а в реальности боя и того ближе), однако Pz T-VI редко кого подпускал к себе. Его 88-мм танковое орудие — пожалуй, самое грозное и лучшее из всех на то время существующих. Что касается знаменитой своим качеством оптики, а также традиционной, очень хорошей выучки экипажа (здесь мы долгое время просто безнадежно отставали), остается только констатировать прискорбный факт — бороться с подобным зверем нашим ребятам было чрезвычайно тяжело. Танкисты в буквальном смысле чувствовали себя голыми, когда сталкивались с этими проклятыми машинами. Так, в 43-м году из своей 76-мм пушки они могли поразить «Тигр» с близкого расстояния (все те же 500–300 метров) и то, лишь новым подкалиберным снарядом (а их выдавали под расписку по три штуки на боекомплект). Сложность состояла в том, что даже при всех благоприятных обстоятельствах поражались не все, а определенные места. Нужно было изловчиться и влепить «подкалиберный» в борт между опорными катками (за ним размещалась боеукладка «Тигра»), или под основание башни (тогда ее клинило), или по стволу пушки, или по задней части (там располагались бензобаки). Или, на худой конец, били по колесу-ленивцу, по ведущему колесу, по опорному катку или гусенице. От остальных частей снаряды попросту отскакивали. Доходило до того, что «Тигры» спокойно выползали навстречу T-34, нисколько не опасаясь последних. Вот, в качестве примера, воспоминание танкиста Н. Я. Железнова: «…они („Тигры“ — прим. автора стоят на открытом месте. А попробуй подойди? Он тебя сожжет за 1200–1500 метров! Наглые были!… Мы как зайцы от „Тигров“ бегали и искали возможность как бы так вывернуться и ему в борт влепить. Тяжело было. Если ты видишь, что на расстоянии 800–1000 метров стоит „Тигр“ и начинает тебя „крестить“, то, пока водит стволом горизонтально, ты еще можешь сидеть в танке, как только начал водить вертикально — лучше выпрыгивай! Сгоришь!»

Появление на «тридцатьчетверках» 85-мм орудия исправило положение — можно стало даже выходить один на один. Но все равно, до конца войны пресловутые Pz T-VI оставались для нас самыми нежелательными противниками.

5

МГ-42 — страшное оружие. Наши солдаты называли их «гитлеровскими косами». Попадая в кость, пуля из такого пулемета попросту вырывала ее из тела.

6

М. Е. Катуков — один из выдающихся советских танковых командиров. Его бригада, в составе которой находились T-34 в 41-м году полностью разгромила танковую колонну Гудериана под Тулой (именно тогда в частях панцерваффе распространилась тотальная боязнь перед T-34, который казался неуязвимым). В ходе Курского сражения генерал командовал 1-й Танковой армией. Решительные контратаки его боевых машин на немецких флангах не в последнюю очередь вынудили Манштейна начать отход после знакового Прохоровского сражения. Вообще, к концу войны было создано 6 гвардейских Танковых армий:

1-я Гв. Т.А. — М. Е. Катуков

2-я Гв. Т.А. — А. И. Радзиевский

3-я Гв. Т.А. — П. С. Рыбалко

4-я Гв. Т.А. — Д. Д. Лелюшенко

5-я Гв. Т.А. — И. Т. Шлемин

6-я Гв. Т.А. — А. Г. Кравченко

7

Пожалуй, единственным достойным врагом «Тигров», «Пантер» и «Фердинандов» на 1943 год оказалась наша самая мощная в мире самоходка САУ-152 (орудие 152 мм) — которая, при удачном выстреле (конечно, с приемлемого расстояния), могла оставить от любого немецкого танка одни гусеницы. Имя ей дали соответствующее — «Зверобой».

8

Имеются ввиду советские 76-мм пушки ЗиС-3, одни из самых массовых в нашей армии. Немецкие солдаты за характерный звук выстрела звали их «бам-бум».

9

«Зажигалки» — хорошо известные в войсках СУ-76. У самоходки был бензиновый двигатель. При попадании снаряда СУ-76 вспыхивала как спичка. Судя по воспоминаниям, за это свойство ее не особо любили, поэтому СУ и получила подобное прозвище. Тем не менее, выпускалась она до конца войны.

10

Так называемый «большой люк», характерен для T-34 ранних выпусков. По идее «большой» или сдвоенный люк был предназначен для покидания танка сразу двумя членами экипажа — заряжающим и наводчиком. Кроме того, он предназначался для ремонта и замены 76 мм орудия. Именно через него можно было вытащить люльку с зубчатым сектором вертикальной наводки. Через него также вынимали и топливные баки, закрепленные в надгусеничных полках корпуса. Но для экипажа люк оказался неудобен и тяжел: раненым танкистам было его не открыть. К тому же, в случае, если люк заклинивало (а такое случалось), башнеры погибали. Жалобы и боевой опыт вынудили конструкторов перейти к двум отдельным люкам башни. Вообще, люки опытные танкисты всегда старались держать открытыми. (На более поздних танках командирская башенка запиралась защелками на пружинах — с ними с трудом справлялся даже здоровый человек. Поэтому, пружины снимались самими танкистами и оставлялись только защелки.). Вообще, когда снаряд попадал в башню, счет времени, для того, чтобы покинуть машину, шел на секунды. Иногда люк закрепляли брючным ремнем. Один конец цепляли за защелку люка, а другой обматывали вокруг крюка, державшего боеприпасы на башне. В случае попадания «если что — головой ударил, ремень соскочит и ты выскочишь» (Воспоминания танкиста А. В. Бондаря).

11

Разведка боем — самое страшное, что могло случиться с экипажем. Танки посылались для проверки прочности обороны противника, для выявления его огневых средств и т. д. — то есть практически на верную гибель, ибо выполняли роль своеобразного «живца»: именно по подобным «разведчикам» открывали огонь замаскированные немецкие батареи. По воспоминаниям танкистов, почти всегда подобная разведка заканчивалась либо ранением, либо (что чаще) смертью. Вот почему поначалу вызывались добровольцы, а если таковых не находилось — назначали смертников.

12

Еще одна маленькая хитрость, благодаря которой танкист оставался в живых, когда счет времени шел на секунды. ТПУ — танковое переговорное устройство. Фишку ТПУ подчищали так, чтобы она легко выскакивала из гнезда. Иначе провод мог задержать новичка — в случае пожара подобная задержка оказывалась роковой. И вообще, те, кто не раз уже горел в танках, проверяли перед боем и одежду — ничто не должно было мешать молниеносно покинуть машину. Так уж повелось — в танковых войсках выживали самые шустрые. Неторопливым здесь было делать нечего.

13

За Корсунь-Шевченковский «котел» командующему 2-м Украинским фронтом генералу армии Коневу было присвоено звание маршала. В феврале 1944 года в результате наступления советских войск на Правобережной Украине в полное окружение попали 11-й и 42-й армейские корпуса, включая моторизированную дивизию СС «Викинг» — более 60 тысяч человек. Попытки вермахта деблокировать «котел» ни к чему не привели. Уйти удалось немногим. Ночь прорыва стала трагической для 50 тысяч солдат. Для немцев это была вторая после Сталинграда трагедия. Но, как показали события, далеко не последняя.

14

Генерал Штеммерман командовал окруженной под Корсунем группировкой. Во время прорыва погиб — его труп был обнаружен на поле боя. Уникальный случай на этой дикой и беспощадной войне; Конев приказал похоронить погибшего противника со всеми воинскими почестями: что и было сделано. Ритуал включал в себя залп из винтовок.

15

А. А. Морозов — выдающийся советский танковый конструктор и организатор. Явился одним из отцов-создателей танка T-34, много усилий прикладывал для его модернизации. Под руководством Морозова на базе «тридцатьчетверки» шли работы по созданию нового среднего танка Т-44, который по всем параметрам должен был превзойти своего знаменитого предшественника. Подробнее о Т-44 рассказано в самой книге.

16

Грубость Георгия Константиновича общеизвестна. Но общеизвестна и его справедливость. Конечно, в самой его личности многое далеко неоднозначно, но все-таки, пользуясь случаем, хочется ответить на наиболее частое обвинение в адрес этого выдающегося маршала — прежде всего в том, что он, не раздумывая, укладывал солдат, не считался с потерями и т. д. и т. п. Не следует забывать, Жуков сам солдатом прошел I Мировую. Он был плоть от плоти прежней русской армии, вольно или невольно впитал в себя ее менталитет. К сожалению, большие потери кроются не столько в его непосредственном руководстве или в руководстве того же Мехлиса, дурака и отъявленного негодяя, сколько в самой нашей отечественной традиции (осмелюсь заметить, не только большевики в ней виноваты). Царские армии воевали точно так же (если не хуже): достаточно внимательно почитать источники. Косность, негибкость, наступление огромными массами в лоб — как это для нас вообще характерно! Считалось особым геройством идти прямо на пулеметы, да как каппелевцы. Да еще ровным строем! От Крымской войны до начала Второй Мировой мы видим все то же традиционное шапкозакидательство и, зачастую, преступное разгильдяйство, идет ли речь о Тимошенко или о Великих князьях. РККА не могла не унаследовать тянущиеся еще со времен средневековья русские военные пороки: наплевательство на жизни (бабы нарожают!), страх перед начальством, желание угодить ему, добиться любой ценой очередного ордена, разумеется, за счет других жизней (да хоть бы Толстого почитать, «Война и мир»), нежелание учиться на собственных ошибках (каждый раз на одни и те же грабли) — и так далее. Пусть читатель откроет Русско-турецкую компанию 1877–78 или Русско-японскую 1904–1905 г.г.

Вот как, по крайней мере, в начале войны, воевали немцы: высылается дозор, за ним идут основные силы. Разведка, выяснив обстановку, докладывает об опорном пункте противника. Начинается атака — и то после авианалета и тщательной артподготовки. При активном сопротивлении противника никакому немецкому офицеру не придет в голову упорствовать и заставлять солдат брать блиндажи и доты любой ценой. Он просто отведет от переднего края вверенные подразделения и вновь вызовет артиллерию и авиацию. Только после того, как снаряды и бомбы расчистят путь, наступление продолжится. Более того, немец всегда будет искать слабые места в обороне, чтобы просочиться, обойти врага, окружить его — и, в конечном счете, взять с тыла без собственных потерь. Для нас такой естественный, вызванный необходимостью, да и просто трезвым расчетом отход немецкой пехоты или танков часто воспринимался как трусость (фрицы побежали!). Конечно же, именно в нашем менталитете лезть на колючую проволоку, да еще толпами и в полный рост. Командиры, разумеется, впереди — от ротного до самого Ворошилова. Тех, кто при этом разумно протестовал, пытался хоть как-то думать, почитали за предателей: герой не боится смерти, не дрожит и не прячется — ну и прочее. С горечью повторяю — разве подобное не знакомо читателю?

Еще один маленький пример по поводу отечественного «своеобразия». У немцев было запрещено находиться на переднем крае без каски (вплоть до самого строгого наказания). Каски обязаны были одевать все — от рядового до генерала. Немцы народ дисциплинированный — носили. Даже немецкие танкисты, вылезая из танка, должны были обязательно их надевать. Красноармейцы часто отмахивались. В итоге — неоправданно большой процент ранений в голову (осколки, камни и прочее). Многие попадания, которых можно было элементарно избежать, оказывались смертельными.

Вообще, все наши неудачи первых лет войны заключаются в самом простом объяснении: немцы умели воевать. А мы — нет. Если брать философию, само отношение к войне у нас разное: европеец шел на войну сражаться и побеждать. У нас огромную роль всегда играла жертвенность. Мужики уходили испокон веку на фронт, заведомо «принося себя в жертву» — поэтому-то и были в русском солдате столь удивлявшее противника пассивное мужество, равнодушие к гибели товарищей, да и к своей тоже, и совсем уж непонятный для европейца фатализм — достаточно почитать наблюдения немецкого генерала Меллентина и других очевидцев и участников русско-немецкой бойни 41–45 годов. Хлебопашец, крестьянин (а из кого еще состояла наша необъятная пехота) уже заранее жертвовал собой. Он смирялся! Да что говорить! Можно приводить бесконечные примеры из отечественной истории по поводу всех этих наших особенностей и традиционных, из поколения в поколение, недостатков. Это отдельная тема. Конечно, мы воевать рано или поздно учились. Но, опять-таки, ужасной кровью. А во II-ю Мировую мы вообще чуть было в ней не захлебнулись.

Вывод: есть вещи, которые на Жукова, на Тимошенко и даже на Сталина валить нельзя.

17

В книге образ «эксперименталки» собирательный, но на самом деле в отечественных конструкторских бюро полным ходом шли работы по созданию на базе T-34 более качественного и лучшего танка (тот же опытный танк Т-43 и великолепный во всех отношениях Т-44, к сожалению, так и не успевший поступить в войска), учитывался негативный опыт, вносились постоянные изменения в конструкцию башни, рассматривались варианты постановки более эффективного орудия, совершенствовались многие части — от двигателя до приборов наблюдения.

18

Приборы наблюдения «тридцатьчетверки» долгое время не выдерживали никакой критики. Первые танки имели так называемые «зеркальные» перископы у механика-водителя и в башне (достаточно примитивный короб с установленными под углом вверху и внизу зеркальцами из полированной стали). Качество отображения было попросту отвратительным. После первого, достаточно горестного для танков года войны, установили призматические приборы наблюдения — на всю высоту перископа шла стеклянная призма. Но водители по-прежнему предпочитали открывать люки, несмотря на опасность словить пулю, осколок или, в лучшем случае, воспаление легких. Триплексы на люке механика-водителя делались из желтого и зеленого оргстекла самого скверного качества — в них практически ничего не было видно. Кроме того, они моментально забрызгивались грязью. Нечего и говорить, какими потерями оборачивалась вынужденная слепота. Из-за плохого обзора экипажи не могли вовремя разглядеть опасность — особенно это касалось боковых секторов — и получали в борта «болванки» и подкалиберные, (проведя исследования осенью 42-го года специалисты увидели; из 432 попаданий в корпус исследованных танков — 270 приходилось на борта). Положение исправлялось, к сожалению, медленно. С лета 1943 года на T-34 начали, наконец-то, устанавливать командирские башенки с круговым обзором. А командир нового Т-34-85 уже имел, помимо башенки, призматический, вращающийся в люке перископ МК-4. Но некоторые опытные танкисты по-прежнему предпочитали держать люки открытыми (чтоб все видеть и как можно скорее выскочить) и командирской башенкой не пользовались.

19

Операция «Багратион» во всех отношениях оказалась выдающейся: именно в ней советские танки сыграли одну из самых главных своих ролей. Это был достойный ответ немецкому «блицкригу». На фронте шириной почти 700 километров против 28 германских дивизий (три армии) были развернуты четыре фронта: 1-й Прибалтийский, 3-й Белорусский, 2-ой Белорусский и — 1-й Белорусский — всего 19 армий, которые включали в себя 138 дивизий, 43 танковые бригады, 2,5 миллиона красноармейцев, 31 000 орудий и минометов, 5200 танков и САУ и более 4500 самолетов. Общее командование осуществлял Г. К. Жуков. 22 июня 1944 года (дату наступления выбрали не случайно) вся эта мощь обрушилась на немцев. Через месяц беспрерывного (и беспримерного!) танкового наступления перестала существовать одна из самых боеспособных немецких группировок — группа армий «Центр». 20 июля «тридцатьчетверки» вышли на рубеж Каунас-Брест. Через неделю танки уже стояли на Висле и у Восточной Пруссии. На севере они прорвались к Балтийскому морю и отрезали группу армий «Север», загнав ее в Курляндский мешок.

В ходе битвы погибли:

• семь из девяти немецких армейских корпусов;

• двадцать восемь из тридцати четырех дивизий (некоторые были полностью истреблены. Такова участь восточнопрусской 206 пехотной дивизии. 12 тысяч человек ее личного состава были объявлены погибшими и пропавшими без вести).

Сколько всего немцев пропало в белорусских лесах и болотах до сих пор не знает никто — но счет идет на сотни тысяч. Официально объявлено о потере 350 тысяч солдат и офицеров, из них попало в плен около 150 тысяч. (в плену умерло 75 тысяч человек). Итого — около 275 тысяч погибших немцев (по другим данным 380 тысяч убитых). Сдалось четыре командира корпусов и 13 командиров дивизий — всего 22 генерала. Напомним: колонны пленных провели затем по Москве, кинокадры события показали на весь мир.

Прорвавшиеся к своим остатки были полностью небоеспособны. От такого удара Германия оправиться уже не смогла!

20

PzGr 40 — немецкие бронебойные подкалиберные снаряды разных калибров — 37 мм, 50 мм и 75 мм. Встреча с ними танка часто оказывалась для последнего смертельной. Подкалиберный снаряд имел высокую начальную скорость — он был намного легче бронебойного калиберного. Снаряд отличался высокой прочностью и большой поперечной нагрузкой сердечника диаметром 20 мм. При попадании в броню баллистический сердечник разрушался — почти весь импульс снаряда передавался сердечнику, а поддон сминался и оставался за броней. Имея такой импульс сердечник «проедал» броневую защиту.

21

«Мардеры», «артштурмы», «Хетцеры» — знаменитые немецкие самоходные артиллерийские системы. Хочется отметить, что немцы прекрасно использовали самоходные орудия при отражении танковых атак — здесь они были непревзойденные мастера. Еще раз подчеркну — наибольшие потери мы несли как раз от этих бесшумных убийц, устраивающих засады везде, где только можно, на пути следования наших машин. Низкие, приземистые «артштурмы» для таких целей были просто идеальны.

22

Немцы сделали выводы после встреч в 41-м году с «тридцатьчетверками». Срочно были созданы очень эффективные средства борьбы — так, короткоствольные 75-мм «пушки-окурки» немецких танков были заменены на орудия с длинной ствола в 43 и 48 калибров. 60-мм ствол удлинили до 60 калибров. На вооружение противотанковых батальонов в большом количестве стали поступать 75-мм противотанковые пушки Pak 40 с длинной ствола 43 калибра. Вот с этого-то момента наши танкисты и стали ощущать себя «голыми» — броня уже не спасала.

23

Уже 40-процентный ожог в те годы нес с собой мучительную смерть, но мало кто из танкистов мог уберечься от огня. «…В предместье Каменец-Подольского стояла зенитная батарея. Она сожгла два наших танка, экипажи которых полностью сгорели. Около одного танка лежали четыре сгоревших трупа. Я видел, как их хоронили — от взрослого человека остается мумия размером с двенадцатилетнего ребенка. Цвет кожи лица такой красновато-синевато-коричневый… Страшно смотреть и очень тяжело вспоминать…» (воспоминания танкиста Н. Я. Железнова). Жизнь танка была очень короткой — один, от силы два боя. Танкисты, которые остались в живых, вспоминали — им постоянно приходилось пересаживаться с одного танка на другой. Потери в танковых войсках, особенно в начале войны, были ужасны. Поэтому, когда набирали опытные экипажи, прежде всего спрашивали: «Сколько раз горел?». В этом вопросе вся горькая правда. Тех, кто «горел» два или три раза брали в первую очередь — значит, настоящий танкист, опытный. Танкисты чаще всего гибли в двух случаях: от поражения осколками собственной брони, которые разлетались после ее пробития бронебойным снарядом и от пожара в бензобаках. Командир и заряжающий погибали чаще других: из-за своей высоты башня хорошо поражалась немецкими «восемь-восемь». Даже «неудавшийся» удар снаряда вызывал контузию, а то и переломы, что уж говорить, если «болванка» влетала! Кроме того, в T-34 была непродуманная система топливных баков — они располагались по сторонам боевого отделения. В случае воспламенения горючего шансов уцелеть было мало. Стрелок-радист, не имеющий собственного выхода, лез следом за механиком. В условиях, когда все решали считанные секунды, только немногие стрелки-радисты могли вовремя выбраться на броню. Судя по воспоминаниям танкистов, все-таки больше всего возможностей спастись было у водителей — из-за низкой посадки они находились в относительной безопасности, всегда могли увидеть противника и вовремя подставить борт. Им легче других было выброситься через открытый люк: достаточно привстать — и водитель сразу по пояс высовывался из машины. Поэтому многие ветераны, хлебнувшие лиха, несмотря даже на то, что являлись командирами танков, садились за рычаги.

24

Речь идет о Первом танковом корпусе генерала Панова.

25

По отзывам самих танкистов, из всех союзных машин, доставляемых нам по ленд-лизу, канадский танк «Валентайн» оказался для нас наиболее приспособленным. Высокое содержание никеля в броне «канадца» не раз спасало жизни башнерам, так как при ударе снаряда в башню такая броня не крошилась, и осколки от нее не отлетали. «Валентайн» был машиной с низким силуэтом, с надежным двигателем. Быстроходный и юркий, он прекрасно использовался во время боев в городах. Попасть в него было сложнее, чем в другие танки. Отмечались случаи, когда «Валентайны», имея уже не 40-мм пушечку (первые поставляемые нам образцы получали довольно слабое вооружение), а более мощную 57-мм, вступали в дуэль с «Тиграми» и побеждали. Единственным большим недостатком этой удачной машины был недостаточный угол возвышения орудия, не позволявший вести огонь по верхним этажам зданий.

26

«Второй фронт» — знаменитая американская тушенка, которую в больших количествах поставляли союзники. Вообще, продовольственные поставки из Америки — шоколад, сухое молоко и т. д. — (вкупе, конечно, со своими продуктами) позволяли достаточно хорошо кормить армию в годы войны. Танкисты тепло отзывались о вкусном американском сале, мясных и рыбных консервах.

27

К тому времени окончательно устаревший, слабенький американский танк, по своим скромным техническим данным походивший на наш легкий Т-70. Правда, «Стюарт» достаточно активно использовался против корпуса Роммеля в Африке, и даже иногда добивался успехов, но на Восточном Фронте применять его в боях уже к началу 42-го года стало несерьезно. Однако, М-3Л «Стюарты» какое-то время еще продержались на вооружении Красной Армии. Вполне возможно, несколько машин участвовало и в операции «Багратион».

28

«Майский жук» — не менее знаменитый, чем «тридцатьчетверка», американский танк М4А2 «Генерал Шерман». Литература о нем многообразна. Как и T-34, «Шерман» являлся самым массовым танком 2-ой Мировой войны. Наши танкисты отмечали прекрасные условия обитания экипажа — удобные кресла с подлокотниками, аптечки, просторный корпус, который внутри был выкрашен в белый цвет («тридцатьчетверки» и внутри и снаружи красились однообразно — темно-зеленой краской. Зимой на броню наносился белый камуфляж). Танк имел более надежный, чем у «тридцатьчетверки», двигатель (он не требовал во время маршей частой регулировки), позволявший «Шерману» не только набирать хорошую скорость, но и забираться по достаточно крутым склонам. На вооружении танка к концу войны состояли 75-мм пушка и два пулемета «Браунинг», которые славились своей безотказностью. Пробивная способность осколочных и бронебойных снарядов к орудию была очень высокой. Несмотря на недостаточную для защиты от немецких танковых пушек броню, «Шерман» эффективно действовал против «Пантер» и «Тигров», имея в плюсе несравненно более лучшую маневренность. На дистанциях 500 метров и ближе, как и «тридцатьчетверка», он становился исключительно опасен. М4А2 очень любили танкодесантники — за особую плавность хода. Кроме того, танк был настолько удобен и прост в управлении, что обучиться управлять им можно было за несколько часов. К недостаткам «американца» наши танкисты неизменно относили высокий корпус, который демаскировал танк на поле боя. Механик-водитель сидел отдельно — если над его головой заклинивало ствол орудия, выбраться он уже не мог. Подобно «зажигалкам» СУ-76, при попадании снаряда «Шерманы» вспыхивали, словно спички. Тем не менее, в войсках танк приняли. Как полагается, танкисты давали «Шерману» разнообразные клички, называя его и «майским жуком», и «бронтозавром», и «горбачом», и «эмчи». М4А2 активно эксплуатировались до конца войны (во время операции «Багратион» Пятая гвардейская танковая армия насчитывала 64 «Шермана»). Их также имели в своем составе части 2-ой танковой и 33 армий.

29

Поляки не могут простить нам Варшаву: и сегодня, нет-нет, да и вспомнят коварство Сталина, приказавшего остановить советские танки чуть ли не в городских предместьях. Информация к размышлению: не поставив в известность руководство СССР, а делая ставку (иногда полякам вообще присуща какая-то удивительная ребячья наивность) на помощь англичан (восстание готовило польское правительство в изгнании, которое укрылось в Лондоне) и на общеславянское «авось», польские патриоты подняли оружие против гитлеровцев в начале сентября 1944 года. Многие авторитетные советские (а, затем, и российские) историки утверждают — мы ничем не могли помочь. Боевые машины 1-го Белорусского, бывшие в наступлении с июня 44-го (все та же операция «Багратион») выработали свой ресурс. Войска измотались, они понесли тяжелые потери. Наступательный пыл выдохся. Красная Армия смогла подойти к Висле в районе Варшавы, однако о форсировании уже не могло идти и речи. Севернее города были попытки создать плацдармы, но они обошлись большой кровью. В итоге Варшава сгорела на виду у наших измотанных солдат и офицеров. Правда, отрицать крайне негативное отношение к этой авантюре самого Сталина, которого разозлила подобная польская политика, тоже нельзя.

30

Генерал Паттон, один из наиболее одиозных и ярких американских генералов-танкистов. С одной стороны демонстрировал незаурядные качества полководца — бесстрашие, упрямство, постоянную готовность к риску, танки под его командованием совершали глубокие прорывы в тыл немцам. С другой — был не чужд популизму, любил вставать в позу, красоваться, являлся отъявленным антисоветчиком и русофобом — считал СССР вторым врагом Америки после Гитлера и не сомневался, что война между бывшими союзниками неизбежна. "Лисом пустыни" англичане и американцы называли знаменитого фельдмаршала Роммеля — одного из наиболее способных гитлеровских высших офицеров. До своего ранения он являлся командующим немецкими вооруженными силами на Западе.

31

Нормандская деревушка, в которой немецкий танкист-ас Михаэль Виттман умудрился на своем «Тигре» сжечь целую танковую колонну англичан (не повезло беспечно расположившемуся на отдых передовому отряду 7-ой бронетанковой дивизии). Этот эпизод 2-ой мировой вошел в анналы танковых поединков. Конечно, танки каждый день войны гибли десятками и сотнями, но случай с Виттманом неординарен, прежде всего, тем, что виновником позора союзников стал один-единственный немецкий экипаж. Виттман просто-напросто выехал на улицу деревни и начал хладнокровно щелкать из орудия стоявшие в ряд автомашины, «Шерманы» и «Кромвели». Правда, вскоре после своей уникальной победы, оберштурмфюрер СС Виттман погиб в схватке с «Шерманами»: быстроходные «эмчи» затравили его, как зверя. На счету Михаэля Виттмана числится 138 танков и САУ (долгое время он воевал и на Восточном Фронте, причем в начале карьеры командовал самоходкой). Считается — это самый большой личный список в истории войны. Немцы вообще любили подходить к делу по-спортивному и гонялись за личными достижениями. Остается добавить: у нас тоже были асы-танкисты, о которых почему-то сейчас не вспоминают. Так, старший лейтенант Д. Ф. Лавриненко участвовал в 28 боях. Он сменил три сгоревших T-34. С начала Великой Отечественной Лавриненко успел подбить 52 немецких танка. Он погиб 17 декабря 1941-го года под Волоколамском.

32

Что касается 85-мм орудийного ствола на новых Т-34-85, то экипаж должен был следить, чтобы при движении (ухабы, канавы, рвы) танк не «зачерпнул» им землю. Если подобное случалось, необходимо было тщательно прочистить орудие. В противном случае его при выстреле разрывало.

33

Осенью 1944 года наши войска закрепились на правом берегу Вислы южнее Варшавы, создав плацдарм под Сандомиром. Именно там, против Третьей танковой армии Рыбалко немцы впервые применили «Королевские тигры». Однако, эти машины, на которых панцерваффе возлагало свои последние надежды, себя не оправдали.

34

Тяжелые советские танки «Иосиф Сталин» (ИС-1, ИС-2, ИС-3) создавались для противодействия «Пантерам» и «Тиграм». На них возлагались и другие, не менее важные, задачи. Вооруженный 122-мм орудием ИС-2 считался идеальным средством для борьбы с дотами и другими укрепленными точками противника, и удачно взаимодействовал с пехотой. Ни одна танковая пушка в мире не имела такого мощного осколочно-фугасного снаряда. При штурме Кенигсберга, Берлина и других сильно укрепленных крепостей, ИСы были просто незаменимы, хотя их броня довольно часто пробивалась «фаустами» и противотанковой немецкой артиллерией.

35

Немецкий миномет, стреляющий реактивными снарядами, отдаленный аналог советских «Катюш». Грозное оружие. Вой его снарядов сильно действовал на нервы.

36

БР-240П, БР-350П, БР-365П — советские подкалиберные снаряды 45-мм, 76-мм, 85-мм. В данной книге подкалиберный снаряд БР-375П — выдуман.

37

«Висло-Одерская» — еще одна знаменитая операция Красной Армии начала 1945 года, в ходе которой наши войска практически разгромили вермахт, и подошли к Берлину. Как и во время операции «Багратион», советские танковые армии сыграли здесь одну из самых главных ролей.

38

Г. Книпкамп — немецкий инженер, разработавший конструкцию ходовой части «Тигра».

39

Немецкие источники утверждают; в ходе Семилетней войны, действуя против Фридриха II, русские войска Салтыкова отличались жестокостью и насилиями по отношению к местному населению. Остается только напомнить притчу насчет соринки в чужом глазу и собственного бревна. Уж, конечно, не немцам поднимать этот щекотливый вопрос насчет насилий и мародерства! Дело не в том, что одни народы хуже других — дело в том, что все армии на войне одинаковы.

40

Рудель — знаменитый ас, всю войну летавший на не менее известном пикировщике Ю-87 (т. н. «Штука») Утверждается, что с 1941 по 1945 годы он подбил 500 советских танков — целую танковую армию. Рудель прославился и тем, что якобы именно он сбросил 1000-килограммовую бомбу на линкор «Марат», стоящий в Кронштадте, в результате чего вся носовая часть корабля была оторвана. Хартманн — летчик-истребитель, самый результативный по числу сбитых самолетов. Почти всю войну провоевал на Восточном Фронте. Десять лет отсидел в советском плену. О немецком танкисте Виттмане и о том, что он натворил с англичанами, уже говорилось.

41

II Мировая война (особенно на Востоке) отличалась крайней жестокостью: кстати, многие немецкие солдаты и офицеры утверждали: за то, что вермахт и его союзники натворили в России, Советы вообще могли стереть немецкий народ с лица земли. Конечно, ненависть к мирным немецким гражданам со стороны красноармейцев была. Были многочисленные случаи изнасилований и убийств (впрочем, союзники грешили тем же). Были грабежи, поджоги, и вандализм, хотя, по многочисленным свидетельствам, подобным занимались в основном тыловые части, следовавшие за Армией, а также освобожденные узники (поляки, французы) и, в некоторых случаях, сами немцы. Опять-таки нельзя подозревать ни один народ в какой-то особой, присущей только ему, кровожадности — среди представителей любой национальности можно встретить и негодяев, и высоконравственных людей. Ни мы, ни немцы не являемся исключением. Многие солдаты и офицеры Красной Армии приходили на помощь мирному населению — и это тоже факт. А самое главное — расчетливого геноцида, столь характерного для гитлеровской политики на оккупированных территориях, не было и в помине. Нас в чем угодно можно обвинить — только не в этом дьявольском, расчетливом геноциде.

42

Случаи отравления различными спиртосодержащими жидкостями фиксировались сплошь и рядом. Есть многочисленные источники, подтверждающие это. Известен вопиющий случай, когда уже после окончания боев в Берлине, десятки солдат и офицеров «накачались» подобным пойлом, празднуя Победу. Многие умерли в ужасных мучениях, многие потеряли зрение.

43

Уже в конце войны на короткое время командующим т. н. группой «Висла» становится не кто иной как Гиммлер. Но роль полководца оказалась ему не по зубам — и когда Германия уже стояла на пороге полного краха, он сдал дела талантливому генералу, «мастеру отступлений» Хейнрицу, которому и пришлось расхлебывать всю горечь поражения немецких войск на Одере.

44

Шутливое прозвище Сталина, данное ему американским президентом Рузвельтом.

45

Знаменитый британский премьер-министр Уинстон Черчилль, несгибаемый сторонник борьбы и с нацизмом, и с большевизмом.

46

Накануне полного краха, Гиммлер за спиной своего бессильного фюрера затеял в Швейцарии отчаянные сепаратные переговоры с союзниками (в частности, с американской разведкой), которые, впрочем, ничем не завершились.

47

Лавры взятия Берлина (вполне заслуженно) должен был пожать Жуков, командующий 1-м Белорусским фронтом. Но в то время, как его войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением немцев на Зееловских высотах, которые пришлось брать в «лоб», армии Конева быстро прорвали оборону вермахта на Одере. Видя это и желая подзадорить обоих командующих, Сталин приказал Коневу двинуть танки на Берлин с юга. В результате, Третья Танковая к 23 апрелю вышла в район последней водной преграды на пути к Берлину — Тельтов каналу, который с наскоку было не форсировать. Пришлось ждать подхода артиллерийских резервов. Уже после того, как T-34 Рыбалко появились на берлинских улицах, тяжело переживающий подобное Георгий Константинович сделал все от него зависящее, чтобы его войска первыми прорвались в центр. Неразбериха и подобная «конкуренция» часто приводили к тому, что соединения Конева и Жукова, не зная точного расположения соседей, вели «дружественный» огонь друг по другу. В конце концов, уязвленное самолюбие Жукова сыграло свою роль: Конева просто-напросто «выдавили» из столицы — перед ним поставили новую задачу: окончательно разгромить отходящую от Одера на запад немецкую 9-ю армию генерала Буссе (именно навстречу этой разбитой армии, стремясь спасти ее от полного уничтожения, прорывался генерал Венк). В сосновых лесах под Берлином разыгрался один из последних актов трагедии — кровопролитная битва между разрозненными немецкими подразделениями и Четвертой Танковой армией Лелюшенко с приданной ей пехотными и артиллерийскими частями.

48

Трагедия и причины предательства Власова сейчас общеизвестны. Вопреки сложившемуся стереотипу, власовские части лишь однажды сражались против своих — это произошло на Одере в самом конце войны. Оказавшись затем под Прагой, подразделения РОА пришли на помощь повстанцам.

49

Имеется ввиду, не имеющий аналогов по скорости бросок танков Рыбалко на Прагу. В то время, когда в Берлине уже завершились бои, группировка новоиспеченного немецкого фельдмаршала Шернера находилась в Чехословакии, отходя на запад и стараясь сдаться американцам. Чехи подняли восстание и по открытому радио обратились за помощью к Советской Армии.