Танки. Уникальные и парадоксальные - [42]

Специфичность местности и боевого применения, а также тактика действия моджахедов, быстро выявили основной недостаток советских танков: слабую защиту от мин и кумулятивных боеприпасов. Собственно это не явилось открытием для конструкторов и военных — еще в ходе арабо-израильских войн в 1968 и 1973 гг. танки типа Т-54/55 и Т-62 легко поражались ПТУР и РПГ. Однако в «правильной» полевой войне у танков почти всегда существовала свобода маневра, возможность применения по выявленным противотанковым средствам всей огневой мощи своих и приданных подразделений. В конце концов, само многообразие боевых ситуаций достаточно редко приводило к дуэли танк — РПГ или танк — ПТУР. В связи с этим недостатки в защите советских машин на Ближнем Востоке компенсировались рядом преимуществ: низким силуэтом, хорошей подвижностью по пескам и достаточной огневой мощью.

Другое дело — Афганистан. Здесь танки не имели другого противника, кроме одиночного моджахеда с гранатометом и мин, усеивавших дороги. Практически отсутствовала свобода маневра: либо движение вдоль дорог, либо огонь с места на блокпостах. Даже там, где местность позволяла сойти с дороги, это было в большинстве случаев невозможно — обочины плотно минировались противником. Наконец, само нападение производилось моджахедами там, где обзор экипажа сведен к минимуму — в горных дефиле, в зеленой зоне или среди глухих дувалов селений.

Все это приводило к тому, что экипаж на боевом выходе мог в любой момент ожидать кумулятивную гранату в борт или взрыв фугаса под гусеницей. Надеяться в такой обстановке приходилось только на броневую защиту, а она-то как раз и подводила.

Относительно тонкая броня бортов, крыши и кормы легко пробивалась гранатой РПГ-7. Имея бронепробиваемость порядка 400–500 мм, гранатомет мог поразить танк типа Т-54/55 в лоб. Несмотря на относительно слабое заброневое действие, кумулятивная граната при попадании в башню, как правило, убивала одного или более членов экипажа, могла вывести из строя вооружение, подорвать боекомплект. Попадание в моторное отделение делало машину неподвижной мишенью, и если на пути кумулятивной струи встречались топливопроводы, происходило воспламенение.

Следует также учитывать, что противник обычно не ограничивался одним попаданием, а вел огонь до полного выхода машины из строя. Конечно, бывали и счастливые исключения, например, когда в башню Т-55 попали 7 гранат от РПГ, все они пробили броню, но экипаж остался жив, а танк боеспособен. К сожалению, так везло далеко не всем. За 11 месяцев 1980 г. 16 % потерь в танках произошли от огня РПГ.

Еще большую опасность представляли противотанковые мины и фугасы. Потери от минных подрывов за тот же период 1980 г. составили 59 % от общего числа. Из всего количества подорвавшихся танков 17 % были потеряны безвозвратно или требовали капитального ремонта. Взрыв под одной из гусениц разрывал не только ее, но в зависимости от мощности заряда срывались один или несколько опорных катков и узлы подвески. Воздействие взрыва на днище приводило к его прогибу, контузии или гибели механика-водителя. Применение минных тралов далеко не всегда обеспечивало безопасность. Ножевые тралы на каменистой почве были бесполезны, а против Катковых применялись различные хитрости: радиоуправление, кратность срабатывания взрывателя (фугас взрывался не под тралом, а подчас в середине колонны) и многие другие способы минирования.

Таким образом, уже первые операции дали ощутимые потери в боевой технике. Требовалось усиление защиты, и в войсках начались собственные импровизации: навешивание на броню ящиков с боеприпасами, песком и щебнем, запасных опорных катков, траков гусениц, баков с водой, маслом и топливом.

Затем дело поставили на производственную основу, и большая часть танков была оборудована дополнительной защитой. На борта корпуса навешивались резинотканевые экраны; на лобовую часть устанавливали дополнительный металлокерамический блок в виде коробчатой конструкции из броневых листов толщиной 30 мм, внутри которой размещались 5-мм стальные листы с 30-мм промежутками, заполненными пенистым полиуретаном. Аналогичные по конструкции «брови» навешивались на лобовой части башни справа и слева от пушки.

Однако принятые меры существенно не уменьшили динамику потерь, поэтому в начале 1980-х гг. провели большую исследовательскую работу по глубокой модернизации Т-55 и Т-62. В мае 1982 г. в ДРА побывала большая группа конструкторов и директоров заводов во главе с начальником ГБТУ генерал-полковником Потаповым. А в марте 1983 г. на вооружение приняли модернизированные Т-55М, Т-55АМ и Т-62М. На них была внедрена усиленная противоминная защита: ячеистый каркас на днище корпуса под обитаемыми отделениями из стального швеллера или уголка шириной 80 мм, закрытый снизу шестью броневыми листами толщиной 20 мм; распорная стойка-пиллерс в отделении управления за спиной механика-водителя для предотвращения прогиба днища при взрыве; специальное крепление сиденья механика на поли-ке, приваренном к борту и имеющем зазор с днищем корпуса в 30 мм, для того, чтобы энергия взрыва не воздействовала непосредственно на сиденье; кожух над первой парой торсионов с 20-мм резиновым ковриком для защиты ступней механика; усиленная 20-мм броневым листом крышка аварийного люка. Помимо уже введенных мер противокумулятивной защиты устанавливались стальные решетчатые экраны на борта и корму корпуса и башни, которые разрушали гранаты РПГ без подрыва.