Танки оживали вновь - [5]

Чуть за полночь меня разбудил посыльный от лейтенанта и передал, что получено приказание сменить район. Я пошел к лейтенанту уточнить обстановку. Он объяснил, что прибыл связной из штаба полка и передал приказ отходить на юг, так как противник обошел нас и наступает в другом направлении.

— А что же с перекрестком? — спросил я.

— Кому он теперь нужен, — махнул рукой лейтенант. — Предлагаю идти вместе.

— То есть как, с вами идти? — не понял я. — А танки?

— Вместе с танками, конечно. И если сможем, то вам поможем, — заключил лейтенант.

Сборы были недолгими. Приспособили тросы к немецкому танку, свой взяли на буксир и двинулись вслед за пехотой. Километров через пять двигатель так нагрелся, что пришлось остановиться. Провозились минут двадцать, пока не выяснили, что воды в системе охлаждения вовсе пет.

Пехотинцы нас ждали. Лейтенант поинтересовался состоянием машин. Я ответил, что дело, видимо, безнадежное, спросил, далеко ли до населенного пункта. Он спич кой осветил планшет с картой и сказал, что до деревни километров десять.

— Придется делать два больших привала, чтобы остывал двигатель, — сказал я. — Ав деревне попробуем перелить горючее в наш танк.

Лейтенант не возражал.

Нам повезло. Вскоре на пути попалась разбитая телега, в которой оказалось ведро. Бензосистему трофейного танка мы не знали, поэтому с трудом отвернули плоскогубцами одип из штуцеров бензопровода, начали спускать бензин. Нацедили почти два ведра.

Теперь танки поменяли местами: наш — впереди, а тро фейпый — на буксире. Замечу сразу, что в пути мы ещр раз переливали бензин из немецкого танка. Обнаружили дополнительный бачок, в котором было около 50 литров бензина.

Пехотинцы десантом расположились на двух танках. Двигались на второй скорости и в полном одиночестве. Лишь однажды встретили трех саперов, которые устраи вали на дороге завал, минировали его. Мы помогли им справиться с делом и взяли с собой.

Ехали в направлении Кексгольма, хотя понимали, что бензина нам не хватит, чтобы добраться до города.

Около полудня подъехали к развилке дорог и здесь встретили советский танк без гусениц, на колесном ходу. Глянул на номер и глазам не поверил — танк из нашего батальона!

Встреча с одпополчанами была радостной. Я знал воентехника 2 ранга Д. Н. Семкина, зампотеха 2-й роты нашего 4-го танкового батальона. Хороший товарищ, высококлассный специалист и, главное, никогда не унывающий весельчак и отзывчивый человек, Семкин располагал к себе людей. С ним делились радостями и неудачами, могли всегда рассчитывать на его помощь. Вот и сейчас, не успели мы еще разомкнуть объятия, как он уже спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Расскажи, что знаешь о батальоне? — прежде всего попросил я.

— Батальон? — переспросил он. — Батальон — это ты да я. Разве мало? Сейчас, дорогой мой, каждый должен воевать за батальон.

— Вижу, как ты воюешь. Даже гусеницы снял, чтобы на колесах быстрее драпать, — засмеялся я.

— Смотри, еду без ленивца, — сказал Семкин и уточнил: — Отбит снарядом. Это последний танк, — продолжал он, — который эвакуирую из района Элисенвары. Четыре уже находятся в пятнадцати километрах отсюда, по дороге к Ладоге. Туда же ночью направился и наш комбат.

— Бери меня с собой, — сказал я. — Вместе с пехотой. Не оставлять же их.

Наша маленькая смешанная колонна двинулась в сторону Ладоги. Солнце уже садилось, когда нас остановили.

Это было прикрытие пехотной части, занявшей здесь оборону. Здесь мы распрощались с лейтенантом-пехотинцем и поехали дальше. А через три километра прямо на дороге нас встретил командир батальона. Он очень обрадовался нашему прибытию, тут же указал позиции для танков, в том числе и трофейному. Затем каждому в отдельности поставил задачу по наблюдению и взаимодействию с пехотинцами. Мне приказал следить за дорогой и держать ее под прицелом. Однако часа через два командир батальона приказал мне сдать танк новому экипажу и заняться ремонтом поврежденных танков, которые находились в глубине обороны. Там я встретил знакомых: Семкина, старшину Назарова, товарищей из других подразделений, всего семь человек. Подбитых танков было три. Даже беглый осмотр показал, что отремонтировать их будет нелегко, а может быть, и вообще невозможно — ведь никаких запасных частей не было. Выход нашли за счет танка, у которого было прямое попадание в кормовую часть, то есть в коробку передач. Сняли с него электропроводку, гусеницы, словом, все, что нужно было для ремонта двух остальных машин. К утру закончили работу, но завести двигатель удалось только на одном танке. Командир батальона был недоволен результатами такого ремонта, хотя, как танкист, должен был понимать, что это не наша вина.

Со вторым танком провозились до обеда и все без толку. Оживить его не удавалось. Комбат приказал отбуксировать его на позицию и использовать как огневую точку. Мы спросили у него об обстановке. Он ответил, что обстановка такова, какой мы ее видим. Батальон пока еще полностью не собрался, и комбат надеется через день-два выяснить, где остальной личный состав.

Мы понимали, что это трудная задача. Прошло больше недели с тех пор, как наш батальон по три-четыре танка раздали пехотным подразделениям. Теперь вряд ли можно собрать всех. Да разве узнаешь, где сейчас те самые стрелковые подразделения. Все переплелось, перемешалось.