Танины тополя - [22]

Шрифт
Интервал

— Вот вам, сволочи! За наших получайте! За всех и за все!

Потом она сказала Алексею:

— У меня еще есть раненые. Самых тяжелых я отправила с бойцами. Возьми Петра, он, может, еще выдержит, и неси к нашим в лес.

— Я тоже останусь, — твердо сказал боец.

— Пойми, Алексей, ты быстрее доползешь с ним, ты сильнее. А я прикрою огнем. — Таня неожиданно повысила голос: — Возьми Петра, слышишь, я приказываю как старшая по званию!

Алексей посмотрел в серьезные, усталые глаза девушки, пополз к блиндажу.

— Держись за меня, Петро. Вместе поползем.

— Ни, Алешка, — подал голос раненый. — Повзы один. — Петро, собрав силы, начал стрелять. — Ось вам, ось, гадюки!

Вдруг он почувствовал, как левая рука Алексея, поддерживавшая его, ослабла. Алексей уткнулся лицом в бруствер окопа. Пуля пробила ему голову.

Гитлеровцы шли и шли.

— Хох! Хейль! — слышались дикие выкрики.

На фоне серых мундиров четко выделялись эсэсовцы в черном: они подгоняли эту серую массу, не считаясь с потерями.

— Форвертс, золдатен, форвертс!

— Рус, сдавайся! — кричали немцы на ломаном русском языке.

Таня оттащила Петра в блиндаж, на ступеньки.

— Сестричка, тикай звидсы. Я один…

— Молчи…

— Тикай, воны вже близько… — слабо проговорил Петро.

Немецкая речь слышалась совсем рядом.

— Форвертс!

— Ам лебен лассен![1]

И вдруг Таня закричала не своим голосом, закричала так, что солдаты в передней цепочке наступающих на какое-то мгновенье остановились:

— Нет, не-ет, крысы! Вы не пройдете! Мы еще боремся, мы еще живы! Вот вам, вот, вот, вот!

Раздалась автоматная очередь, затем еще, еще. Это последние минуты стреляла ефрейтор Барамзина. Гитлеровцы забросали блиндаж гранатами, и для Тани наступила тишина.

2

Таня силилась вспомнить, сколько времени длится допрос, и не могла. Дважды она теряла сознание, обессиленная нечеловеческими пытками. Гитлеровцы устраивали себе пятиминутный отдых, офицеры выходили из блиндажа, о чем-то советовались там, спорили. Их гортанные голоса собачьим лаем отзывались в ушах девушки.

В блиндаже было полутемно. Фашисты установили два фонаря на аккумуляторах, видимо, давно уже находившихся в работе.

Тане страшно хотелось пить. Сидя на ящике из-под патронов, она облизывала запекшиеся губы. Лицо ее вздулось, гимнастерка была содрана, спина нестерпимо горела-ныла: обер-лейтенант оставил на ней несколько кровавых полос плоским штыком.

Палачи вошли в полуосвещенный блиндаж. Таня подумала: «Сейчас все повторится снова. Или они придумали что-то еще более ужасное, чем прежде».

— Долго ты будешь молчать, красная девка? Или у тебя нет языка? — майор с искаженным злой гримасой лицом протянул к Таниному лицу лапищу, обтянутую кожаной перчаткой. Холодные щупальца коснулись ее щек, с силой сжали лицо. — А-а, так у тебя есть язык! — заорал он. Обер-лейтенант услужливо подсвечивал ему походным фонариком.

— Что ты на меня так смотришь? Мы заставим тебя отвечать на вопросы. Господин обер-лейтенант, — обратился майор к помощнику. Тот понимающе кивнул головой. — Сейчас мы узнаем, насколько крепки твои нервы и кожа.

Сердце девушки сжалось от ужаса, на какое-то мгновение оно перестало биться. Таня увидела, как обер-лейтенант передал майору шомпол, конец которого был раскален до бела.

— Какова была цель отряда? — в который раз повторял майор. Он хорошо говорил по-русски, с еле уловимым акцентом. Видно, он и раньше бывал в России. — Кто командир? Какие его намерения?.. Сколько у вас боевой техники?..

Таня молчала по-прежнему. Она только вскрикнула-застонала, когда конец шомпола коснулся ее груди, но это был крик смертельно раненной птицы, короткий и гордый.

И вдруг Таня почувствовала, что теперь она выдержит все. Она выстоит! Все страшное позади. Она сильная.

Таня сделала слабую попытку улыбнуться.

— Что ты на меня так смотришь! — снова заорал майор. — Отвечай на вопросы, считаю до трех. Поднять руки.

— У нее перебиты ключицы, — сказал обер-лейтенант. — Но есть еще один весьма результативный способ заставить ее говорить.

Таня снова увидела плоский штык. Гитлеровец вплотную приблизил его к глазам девушки.

— Осторожнее, — предупредил майор. — Еще подохнет раньше времени.

…Но Тани уже не было в блиндаже. Она бежала с Гутей по крутому склону к Чепце, и Гутя говорила ей что-то про Градобоиху, а Таня никак не могла понять, о чем говорит ей подружка, и все бежала, бежала навстречу солнцу. На берегу она увидела маму, та ласково протягивала к ней руки и говорила: «Ты знаешь, кто приехал, доченька?» Таня знала: это приехал Андрей. Они так давно не виделись. Столько надо ему рассказать…

Перед Таней вновь возникло искаженное злобой лицо майора. Но не только бешеную злобу прочитала Таня в глазах своего палача. Она прочитала в них страх. И Таня впервые заговорила. Она сказала всего три слова, сказала очень тихо, почти про себя, но эти слова услышали все, кто был в блиндаже, кто убивал ее.

— Скоро придут наши…


В тот же день дивизия полностью разгромила фашистов у деревни Пекалин. Тело ефрейтора Татьяны Барамзиной нашли в том самом блиндаже, где она перевязывала раненых. Гитлеровцы застрелили ее в упор из противотанкового ружья. У Тани были выколоты глаза и вырезаны груди.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).