Они сидели с Артуром в баре знаменитостей и были основательно пьяны.
Это был тот редкий случай, когда оба, давно зная друг друга, могли позволить себе не выбирать слов.
Артур удобно развалился в просторном кресле и, перекинув длинные ноги через подлокотник, демонстрировал умение носить смокинг с такой же непринужденностью, с какой студенты на каникулах носят майки и джинсы.
– Слушай, что такое милонга?
Артур с удивлением повернул голову.
– Рад за тебя. Раньше ты таких вопросов не задавал. Милонга никак не связана с фьючерсами. Насколько я знаю, это вечеринка любителей танго. А что?
– Пригласили.
– А что же мы сидим?! – Артур с готовностью спустил ноги на пол и выпрямился.
– Это не здесь. И не сейчас. А слово смешное…
Кемерон разочаровано принял прежнюю позу.
Был поздний вечер, они были здесь почти одни, и после всего этого безалаберного дня Грега почему-то проняло, и он, думая, что будет понят, вдруг признался, что все надоело.
– Значит, не тем занимаешься, раз надоело. Ты, кстати, чем занимаешься?
– ?
– Ну, надоело что? Вот есть двадцать четыре часа. Ты чем все это время занимаешься-то?
– Бизнесом зани…
– Точно. Бизнесом занимаешься. Мы с тобой короли бизнеса. Подчиненные, министры, интриганы, фаворитки, подати, милости – все, как в королевстве. Еще чем?
– В смысле?
– В прямом смысле. Ты же не все двадцать четыре часа бизнесом занимаешься. Чем еще? Ну, вот сексом занимаешься?
– Занимаюсь. С удовооольствием…
– Занимаешься. И я занимаюсь. Не так часто, как говорим, но пока довольно регулярно. Тут нам почти нет равных. Ладно, самим себе это можно не говорить. Но наши подружки, изображая множественные оргазмы, убеждают нас в том, что мы – мастера. Еще?
– Ну… собой.
– Собой… Тренер по фитнесу, бассейн, свой дантист, свой повар, свой портной… Так?
– Так.
– Телом, значит, своим. Здоровьем тельца. Жрем только полезное, воду пьем родниковую. ОК. Еще?
– Что ты пристал?! Ты записался на курсы психоанализа и ищешь, на ком поупражняться?
– Понять хочу, что тебе надоело, – Артур игнорировал его реплику.– Чем еще занимаешься?
– Благотворительностью.
– Благо творишь. Знакомо. Перечисляем что-то куда-то, куда именно не помним, но для имиджа полезно. О! Имидж – это важно. Им занимаемся неустанно. Очень нас заботит, как это мы выглядим со стороны, и что там о нас говорят. Еще чем-то?
– Семьей, черт, – он кажется, начинал понимать, о чем говорит этот развалившийся в кресле тип.
– СЕМЬЕЙЧЕРТ – именно так. Заботимся. Женам – камни покрупнее, чтобы хоть что-то у них блестело, а также личного водителя, личного телохранителя и личного массажиста. Потому что они настолько ленивы, что даже любовника завести сами не могут. Детей – в самые закрытые инкубаторы, и лучше, чтобы подальше, им такого видеть не следует, да и нам вольготнее. У тебя где ребенок?
– В Англии.
– Ну, это рукой подать. Правда, когда у тебя день, у него – ночь, так что даже созвониться непросто, зато образование – очень дорогое. Все, или еще чем-то занимаешься?
– Все. Пошел к черту.
– Уже иду. Выяснил, что тебе надоело, и иду. Еще бы не надоело… Слушай, а больше тебе заняться нечем? Ну, вот жизнью, например, не пробовал? Не всей этой мутотенью, а своей собственной? Ну, там, счастьем или смыслом, прости Господи, за то, что эти слова всуе упоминаю.
– А я что делаю?
– Ты? Ты бизнесом занимаешься, ты же сказал. А не жизнью. Потому что устаешь очень, и на нее тебя уже не хватает. Куда, зачем – на все это у нас времени нет. Кислород потребляем, в пространстве перемещаемся, звуки издаем, эякуляция удовлетворительная. Значит, живем. Просители в приемной сидят, интервьюеры на диктофон записывают – все показатели живости налицо. Пульс бьется. Вот такая у нас жизнь. В лучшем случае – пограничное состояние.
– А у тебя не пограничное?!
– Пограничное. Но по ту сторону границы.
– Может, у тебя рецепт есть?
Артур, как что-то само собой разумеющееся, пожав плечами, сказал:
– Мне один приятель посоветовал, могу поделиться. Забудь об обезьянах.
– Все?
– Все. Притча: ты в запертой клетке с обезьянами. Ключ – у них. И есть только одна возможность получить его – стать обезьяной. Но не хочется… Не хочется ведь? Вопрос: что делать? По здравому размышлению, ответ один: забыть о ключе. И об обезьянах забыть.
Рассуждение Грегу не понравилось. Очень оно было даосское, веяло от него за милю пресловутым недеянием… Особенно раздражало то, что история как-то перекликалась с исчезновением ключа.
– Нет. Мне не подходит. Я их лучше поубиваю, обезьян твоих…
– Вот же ты не ленивый… И злобный. Чем тебе обезьяны не нравятся? У них, между прочим, код ДНК отличается от человеческого всего на три процента, – Артур обеими руками оттопырил в стороны уши и, выпятив нижнюю челюсть, скроил обезьянью рожу.
