Стоя спиной к Дюпону, он на секунду закрыл глаза, наугад распахнул книгу и ткнул пальцем куда-то в середину страницы. Потом прочитал выхваченную таким образом фразу. В ней было только три слова.
«Произошла чудовищная ошибка».
Он перечитал ее еще раз и, не удержавшись, пробежал глазами весь абзац.
«Мистер Гурни-Браун, прежний владелец вашего дома, был клиентом нашего агентства. А наши нерадивые служащие, не обратив внимания ни на его двойную фамилию, ни на ваше славное воинское звание, просто представили себе, что майор Браун и мистер Гурни-Браун – одно и то же лицо. И, таким образом, вы внезапно оказались заброшены в середину истории, предназначенной другому человеку».
Класс. Кому рассказать…
– Ну что, мистер Гарбер? – заглядывал через плечо Дюпон. – Вещи-то? Не ваши?
Он как-то утомил, этот тяжеловес. Вещи не имели к нему никакого отношения, и что заставило ответить утвердительно, объяснить было невозможно.
– Мои. Книга – моя.
– А майка? – с сомнением глядя на него, спросил Дюпон.
– А майка – не моя.
– Так, значит, он открыл чемодан?
– С чего вы взяли?
– Но книга-то – ваша. Она же была в чемодане, так? И он, открыв его, так и не обратился в службу розыска. Как это объяснить?
– Вы меня спрашиваете? Театр абсурда. Жизнь муравьев в исполнении марионеток.
– Как вы сказали? – с прежним подозрением переспросил детектив.
– Это не я, это Метерлинк. Классиков обожаю, – он потряс перед массивным носом книгой.
– Вот и этот Оу тоже… Консьерж сказал, что он и сюда приезжал, потому что интересуется Метерлинком и хотел пропитаться его духом.
– Родственные души. Видите, даже чемоданы одинаковые.
В номере больше делать было нечего. Они вышли на террасу, круто обрывавшуюся к морю. Волны накатывали на камни далеко внизу, а все пространство до горизонта было занято спокойной синевой.
– Красиво здесь, – неожиданно сказал Дюпон.
– Да, здесь это несложно… Стать философом…
Здесь не было деловитых пингвинов, на которых охотится фотограф Чучо, не было пребывающих в ажиотации туристов, даже близости Ниццы здесь не чувствовалось. Казалось, что проникнув в это место безвременья и спокойствия, оставаясь в нем столько, сколько хочешь, ты сохраняешь возможность выйти ровно в ту секунду, что и зашел.
Никуда не хочется торопиться. Да и некуда. Невозможно опоздать туда, где ты запросто можешь не появиться вовсе…
– Так вы говорите, он поехал в Париж?
Он успел на две довольно формальные, но неизбежные встречи.
А вечером был прием во «Дворце сфер».
Об этой вилле Пьера Кардена ходили восторженные слухи, но бывать там раньше ему не приходилось. А это на самом деле стоило того.
Сумасшедшая фантазия архитектора расположила на высоком карнизе Эстерель, нависающем над морем, десятки перетекающих один в другой куполов и шаров, выстроенных на различных уровнях таким образом, что было невозможно не только составить план всего здания, но даже просто сказать, сколько в нем помещений или хотя бы сколько этажей.
В сочетании с продуманной подсветкой, фантастическими интерьерами и уникальной мебелью, все это создавало ощущение дворца некоего загадочного и очень эксцентричного персонажа из первых фильмов о Джеймсе Бонде.
Забавно, второй раз за день на ум приходит бондиана…
Было довольно тепло, и можно было выйти наружу, к мягко подсвеченному бассейну. За низкой оградой начинался обрыв, с которого, чуть левее, были видны вечерние огни Канн и темные очертания Леринских островов.
Там, говорят, до сих пор действующий монастырь. И кроме монахов – никого. Взять и уйти в монахи. В Таиланде каждый мужчина хоть раз в жизни обязан это сделать. Хоть ненадолго. А если несколько раз – вообще молодец… Многие этим пользуются. Достало все – раз и в монахи. Проникаться спокойствием Будды… Богоугодное дело.
А ведь Артур прав. Если отбросить громкие фразы для рекламных проспектов, главное, чем можно гордиться – умение покупать подешевле и, приятно упаковывая, продавать подороже. Ничего нового и интересного, но, судя по рейтингам, успешнее подавляющего большинства. Супер.
Еще какие достижения? Сын. Видит папашу раз в полгода, зато в самом престижном колледже. За что «зато»? Колледж тихий, спокойный, без сквозняков. Научится завязывать галстук и выучит, что весь остальной мир создан для того, чтобы выполнять его маленькие прихоти. Такое вот образование…
Женщины… Какую-нибудь эта встреча сделала счастливой? Не благополучной и обеспеченной, а именно счастливой?
Друзья… Есть кто-то, кого, пока никто не слышит, действительно можно назвать этим словом?
Жизнь. Сосредоточенная на… вот на всем этом и сосредоточенная. Тут Артур тоже прав.
Безнадежно, как зубная боль…
Результат планомерных усилий. Все стабильно и предсказуемо, удивляться нечему.
Умение удивляться, где ты? Ау! Оу… Мистер Оу в майке с надписью «Живи сейчас» , уволокший в Париж чемодан и умеющий удивлять-ся. Ся… Не чтобы кто-то его удивил, а – сам себя. Прономинальный глагол – удивлять себя.
Вот же развезло как. И зацепиться не за что. Пусто.
Пусто в черепах черепах.
Шампанское нужно пить, вот что. А лучше – виски. И обсудить с прекрасной риэлторшей перспективы рынка превращения мечт в недвижимое имущество. Незамедлительно.
