Он развернулся и с загадочной улыбкой на лице вошел в ближайшую прозрачную сферу. Пробравшись через черно-белую суету, подошел к столу с напитками и, не дожидаясь официанта, щедро налил себе виски.
Где тут риэлторши?
В этот момент музыка смолкла, и к микрофону, запаренно улыбаясь, пробрался фрачный толстячок, ведущий вечер.
– Дамы и господа! Придя сюда этим вечером, все вы, по нашей просьбе, оставили в вестибюле визитные карточки. Сегодня они будут вашими лотерейными билетами. Призы предоставлены компанией «Эволюсьон-вояж», владельцу которой я передаю микрофон.
Толстячок начал делать пассы руками, призывая на сцену высокого светловолосого мужчину, несколько смущенно пробирающегося к возвышению.
Эволюсьоном здесь не обойдешься. Здесь, пожалуй, Революсьон требуется… Allons, enfants… Le jour de gloire est arrivé.
Он, значит, arrivé, но никого не застал…
– Авиабилет первого класса в Бангкок выигрывает…
Вот, как раз кто-то направляется в монахи. Красота – оранжевая простыня, сандалии, и никаких забот…
Делая короткие интригующие паузы, требуемые для извлечения из шкатулки визитной карточки очередного счастливца, окончательно вспотевший ведущий вызывал сочувствие.
Зал благосклонно поддерживал его аплодисментами, а избранные послушно сменяли друг друга, получая волшебные призы, которым, по всей вероятности, они не смогут найти применения.
– Следующий приз – полный курс талассотерапии в одном из лучших отелей Биарицца…
О, вот это то, что доктор прописал. Обернуться водорослями и закуклиться. Отключив телефон. Впрочем, было бы, что отключать. Пока не закуклился, нужно еще виски выпить…
Был такой роман у Кортасара – «Выигрыши». Об одном очень странном круизе, все пассажиры которого выиграли его в лотерею… Что-то там у них не заладилось в конце. Или Кортасару надоело…
– Следующий выигрыш – две ночи в президентском люксе отеля «Ритц» в Париже. Приз выигрывает…
Он не удивился, услышав свою фамилию. «Сила воображения порождает событие». Сквозь мысли уловив слово «Париж», еще до того, как истекли секунды, отведенные фрачным ведущим на то, чтобы заинтриговать аудиторию, он уже знал, что это – его выигрыш. Или – его поводок, или указующий перст, счастливый билет или подстроенная ловушка – что угодно, но – его. И, пробираясь к микрофону, он уже знал, что этим знаком воспользуется, что зарезервирует номер уже на завтра, потому что нет у него сейчас никакого желания ходить по этому кругу, сверяясь с расписанием обязательных встреч, потому что, в отличие от Канн, у него не существует никаких обязательств в Париже, и совершенно неизвестно, что ждет его там.
И это-то почему-то больше всего привлекает.