Танец змей - [56]

Кэролайн шумно выдохнула, столь же расстроенная, как и мы.

– Вы должны понимать, – сказала она. – Я на пороге отчаяния.

– Мы тоже. – Я все еще кипел от злости. – Следует ли мне напомнить вам, что через неделю нас двоих ждет смерть?

Кэролайн явно собиралась чем-то парировать, но тут взгляд ее упал на мою руку с перстнем. Она густо покраснела, и какой бы ответ ни был готов сорваться с ее губ, мы его не услышали. Настроена она была воинственно, однако едва заметную признательность ей скрыть не удалось.

– Перси сказал, что у вас сохранились послания, которые отправляли вам ведьмы, – сказал Макгрей, воспользовавшись тем, что она внезапно умолкла.

– Сохранились, – пробормотала она. – Я схожу за ними.

Вскоре она вернулась с видавшей виды жестянкой для чая. Следом за ней вошел Лейтон с крайне виноватым видом.

– Сэр, прошу, простите меня! Я хотел сразу же ее принести, но затем увидел, в каком состоянии воротнички ваших рубашек и как та ланкаширская распустеха…

– Все в порядке, Лейтон, – успокоил я его, получив наконец записную книжку. – У тебя был долгий день.

Лейтон низко поклонился, снова рассыпался в извинениях и покинул комнату. Макгрей закрыл за ним дверь, а затем пододвинул стул для Кэролайн.

Втроем мы подсели к столу, она открыла жестянку и достала оттуда аккуратно сложенные клочки белой и бурой оберточной бумаги.

– Боюсь, что целиком обертки у меня не сохранилось, – сказала она, – только обрывки с самими посланиями.

– Жаль, – только и ответил я и добавил к ее запискам наши.

– Эти я получила в Севилье, – сообщила Кэролайн, разгладив листок и телеграмму. Как она уже упоминала в разговоре со мной, в телеграмме было всего одно слово: «уксус».

Телеграмма была выбита на готовом бланке – так делали и в Англии. Кэролайн с чьей-то помощью уже перевела испанскую белиберду на язык Королевства и надписала значения слов над печатным шрифтом.

– Как видите, здесь не понять, откуда прислали сообщение. То ли ведьмы нашли способ как-то это скрыть, то ли эти сведения потерялись в процессе пересылки и перенаправления телеграммы – точно не знаю.

Она была права. Международные телеграммы часто приходилось слать через посреднические конторы. Возможно, это была вовсе не попытка спрятать отправителя, а действительно изъян телеграфной сети.

– Это то самое письмо, которое Вестницы вам потом прислали? – уточнил Макгрей, взяв листок с опаленным краем.

– Да. Если уж я с телеграммой разобраться не смогла, то здесь и подавно надеяться было не на что.

Макгрей направился к одному из своих все еще не разобранных ящиков с книгами и достал оттуда толстую лупу. Мы дружно склонились над бумагой и принялись изучать написанное.

– Не сказать, что безупречный почерк, – отметил я. – Местами рука явно дрожала. Я бы сказал, что написала это молодая персона – но в спешке.

Мы с Макгреем завороженно читали письмо. Это было прочувствованное послание о деспотичных ведьмах и изувеченных дезертирах, а заканчивалось оно мольбой о помощи Кэролайн.

– Группы немногочисленны и действуют на обширной территории, – зачитал вслух Макгрей, а затем поднял взгляд на карту. – Это мы и так знаем. – Он перевернул лист и внимательно осмотрел те его участки, которые не затронул огонь. Даже понюхал бумагу. – Водяных знаков нет, – сообщил он.

– Простите, – сказала Кэролайн. – Если бы я знала об их существовании, то осмотрительнее вела бы себя с огнем.

– Это не ваша вина, мамзель, – ответил ей Макгрей. – Что пришло после письма?

– Вот эти. – Кэролайн расправила три клочка оберточной бумаги. Они явно проделали длинный путь – с одной стороны бумага выцвела и поистерлась.

– Все три выглядят по-разному, – заметил я и взял одну из записок. – Бумага разных оттенков бурого и разной толщины.

– Вы видели на них какие-нибудь штемпели? – спросил Макгрей.

– Нет, ни на одной из записок. Только надписи с адресатом. Мне всегда сообщали, что приносили их местные мальчишки.

Макгрей кивнул:

– Значит, там была как минимум одна ведьма, которая всем этим занималась. В Германии посылки вы получали тем же манером?

– Да. Туда мне доставили два послания. Вот они.

На одном из них все-таки обнаружился водяной знак – едва заметный, чуть расплывшийся посередине из-за сообщения, написанного уксусом.

Макгрей попытался прочесть готический шрифт:

– Тут написано Verp… а потом …ngen.

– Verpackungen, – поправила Кэролайн. – По-немецки это значит «упаковка».

– Бесполезно, – сказал Макгрей. – Что пришло потом?

– Возможно, от этих толку будет больше. – Кэролайн достала две последние записки. – Это послание я получила в Дувре. А второе… – она сглотнула, ибо та записка, похоже, навевала на нее тягостные воспоминания, – я получила, когда была в Бракнелле, неподалеку от Виндзора. Это там… туда я отвезла мою Берту, чтобы предать ее тело земле.

На сей раз послания, хоть и написанные явно той же рукой, заметно отличались друг от друга: в одном буквы были ровными и аккуратными, в другом почерк был смазанный и неразборчивый. Неудивительно – в последнем сообщении Кэролайн приказывали немедленно отправиться на Оркнейские острова и поджечь колокольню.

– А эти обычной почтой прислали? – уточнил Макгрей.