Танец змей - [122]

 – взвыла Виктория, по-прежнему на четвереньках. – Пока я сама вас всех не перебила!

Никогда не забуду, как я задыхался и как колотилось мое сердце, пока мы бежали по скрипучему пирсу. С каждым шагом во мне вспыхивал страх, что сейчас либо королева передумает, либо премьер-министр отдаст приказ перестрелять нас всех, либо Шеф или Мунши не выдержат и с яростью набросятся на нас.

Ничто из этого не случилось.

Мы прошли мимо Кэролайн. Бедняжка, все еще в напряжении, едва не рыдала, и ее темные глаза преисполнились радости, когда она увидела, что мы уже рядом.

Мы с Макгреем перескочили на палубу и обнаружили, что капитан Джонс и его мальчишки прячутся за фальшбортом, у всех по револьверу в каждой руке.

И снова я был на покачивающемся корабле, и снова все казалось мне ненастоящим. Каким образом нам удалось уйти?

Стоило об этом подумать, как на борт взошли Дубик и миссис Лессок, и капитан Джонс бросился рубить швартовы.

Вскоре пароход, пусть и медленно, но отчалил, и мы увидели, как стражи Виктории зажигают фонари вокруг шатра. Ее крики продолжали разноситься по заснеженной отмели, улетая в открытое море, и на один недолгий миг я проникся к ней жалостью.

И тут мои сломанные кости заныли от холода и сырости.

Этим я обязан был ей. Вся моя жизнь была разбита вдребезги из-за эгоистичных интересов этой женщины.

Мы с Макгреем молчали, не в силах отвести глаза от острова, а корабль тем временем набирал ход. Мы в последний раз увидели ее – она молотила руками, сбивая всех и вся вокруг себя. Семидесятилетнее дитя на коленях, бившееся в истерике и колотившее даже тех, кто пытался помочь ей подняться.

Через некоторое время, когда мы отплыли уже достаточно далеко, Дубик кивнула Кэролайн, и та отпустила сороку.

Все – и на пароходе, и на острове – наблюдали, как черные крылья удаляются и в конце концов исчезают во тьме зимней ночи.

И тогда я наконец смог выдохнуть.

Родословное древо королевской семьи

Составлено детективом-инспектором А. Макгреем.

Обнаружено среди документов, конфискованных из Отдела по расследованию нераскрытых дел, предположительно необъяснимого и сверхъестественного характера в Эдинбурге.

Эпилог 5 января 1890 года, Глостершир

Темнота.

Стояла полная, абсолютная темнота.

И вдруг золотистая полоска света взрезала эту бездну, когда Лейтон распахнул шторы и из окна открылся вид на белоснежные поля.

– Что… что? – пробубнил я, до того сонный, что не узнал собственный голос.

– Доброе утро, сэр, – сказал он, наливая мне первый за день кофе. – Прошу прощения, что разбудил, но вас ожидает гость.

– Гость? – переспросил я, потирая глаза и с кряхтеньем садясь в постели. – Кому же пришло в голову явиться в столь ранний час?

– Уже сорок минут пополудни, сэр.

– О боже! – Я схватил чашку – крепкий аромат творил чудеса. – Кто там?

– Мистер Макгрей, сэр. Он прибыл несколько часов назад.

Я раздраженно засопел. Нельзя было заставлять его ждать еще дольше…

– Передай, что я спущусь к нему через…

– Как всегда! – В комнату влетел Макгрей собственной персоной – со стаканом виски в руках. – Чертов лорд Перси отдает приказы из своей шелковой постельки!

Я безропотно вздохнул. Лейтон уже знал, что не стоит и пытаться вывести Девятипалого из комнаты.

– Принести вам завтрак… или ланч, сэр? – уточнил он у меня.

– Завтрак, – ответил я. – Нужен же в жизни хоть какой-то порядок…

Поклонившись, он вышел, а Макгрей уселся в кресло возле очага. Я сделал несколько глотков кофе в тишине – Макгрею хватило совести потерпеть, и он молча сидел, покручивая бокал со своим напитком.

– Что привело тебя сюда? – спросил я.

– Я тебе письмо отправил и три телеграммы. Мы волновались, что ты не пережил смены десятилетия!

– О-о? – откликнулся я. – Простите. Почтовая служба в этих местах очень медлительная. – Сказав это, я как ни в чем не бывало поставил блюдце с чашкой на те самые послания, лежавшие на моем прикроватном столике.

– Я переживал, – признался он. – И мамзель Кэролайн тоже.

Я самодовольно ухмыльнулся. Неудивительно. Я все-таки покинул наше жалкое сборище, как только капитан Джонс пришвартовался в порту Лит. К счастью, было еще утро и я успел на первый же поезд в Англию.

– Знаю, – сказал я. – Прости, но я решил, что лучше всего будет уехать сразу. У меня в Эдинбурге не осталось ни дома, ни даже вещей.

Макгрей улыбнулся.

– Та гадина леди Гласс до сих пор ноет, что ты ей должен. Джоан говорит, слуги слышали, что она намерена подать в суд.

– Не подаст, – с горечью произнес я. – Если не хочет новых проблем.

Девятипалый гоготнул:

– Внучка с радостью ей об этом напомнит!

– К слову о мисс Ардгласс, – сказал я. – Как вышло так, что она прибыла вместе с ведьмами на остров Уайт? – Весь обратный путь я проспал, до того изнуренный, что разбираться, почему все случилось так, как случилось, сил у меня не было. – Дубик и Белена явно знали, где находится королева, но мисс Ардгласс с капитаном Джонсом…

Макгрей вольготно растянулся в кресле.

– Давай я тебе все по порядку расскажу. Началось все, когда женщины ехали обратно в Эдинбург. Кэролайн показала миниатюру Катерине почти сразу после того, как мы расстались.

– О, позволь угадаю – та осмотрела ее «внутренним оком»!