Танец Светящегося Тела. Йога будущего - [4]

1.2. Возвращение к телу: Айенгар и йога

Повороты истории часто парадоксальны: интерес к телесному аспекту йоги возродился благодаря тому, что она стала популярной на Западе. Вообще говоря, когда наука, вид искусства или духовное учение попадает в новую культуру, ее формы и содержание претерпевают неизбежные изменения. В XX в. мы стали свидетелями хлынувшего на Запад потока восточных традиций, однако такое распространение не следует воспринимать как должное.

Для того чтобы духовная традиция прижилась в чужой культуре, необходимо выполнение трех условий. Прежде всего, традиция должна сберечь свои важнейшие принципы и приемы. Во-вторых, она должна отбросить малозначащие аспекты, ненужные или непонятные заимствующей культуре. В-третьих, традиция должна стремиться вплести свои основополагающие принципы в культурный контекст новой родины, причем так, чтобы принципы эти не исказились либо вообще не были утрачены.

Пересаживая хатха-йогу на почву Запада, Б. К. С. Айенгар внес в нее больше новшеств, чем любой другой учитель. На Западе Айенгар столкнулся с совершенно иным, непохожим на индийское, мировосприятием. Люди воспринимали хатха-йогу с восторгом, жадно изучали ее и были готовы тяжело трудиться, чтобы освоить ее в совершенстве. Личные черты характера сделали Айенгара очень подходящим человеком для того, чтобы приспособить эту традицию к новой среде. Он не стал механически повторять все, что узнал от своего учителя Кришнамачарьи, но глубоко проник в сущность асан и усовершенствовал их. Эта глубина понимания и стала важнейшим новшеством Айенгара: он неустанно добивался все более совершенного выполнения поз йоги.

Неизменно оставаясь требовательным учителем, Айенгар стремился приспособить преподавание йоги к потребностям учеников. Первоначально представители Запада, которые занимались йогой под его руководством, должны были только подражать ему при выполнении тех или иных последовательностей движений. Если у них что- то не получалось, он просто помогал им принять нужное положение. Объяснений он давал мало, дополнительных приспособлений не использовал. Айенгар надеялся, что ученики достигнут его уровня самостоятельно; со временем некоторым из них это в определенной степени удалось.

Когда он стал более известен как прекрасный учитель и практик, число его учеников резко возросло и систему преподавания нужно было приспособить к новым условиям. Прежде всего, из-за прибавления количества учеников Айенгар уже был не в состоянии работать с каждым индивидуально и помочь каждому правильно выполнить позу. Кроме того, он столкнулся с новыми физическими изъянами у учеников, вследствие чего пришлось придумывать особые технические приспособления и асаны. Благодаря этому он сумел сделать йогу доступной всем независимо от возраста и физической формы. Однако еще важнее было то, что Айенгар начал откликаться на желание западных учеников понять сущность асан, а не просто слепо выполнять их; в результате они учились сознательно приспосабливать позы к собственным телам. Иными словами, Айенгар разработал метод словесного обучения, который прекрасно дополнял его тончайшую чувствительность к телу и его движениям. Общим итогом его работы стало то, что он показал западному миру систему развития, которую сам называл «разумностью тела».

Тем не менее, как мы уже не раз отмечали, целью йоги является слияние мыслительного и телесного, то есть работа над совершенством тела должна сочетаться с не менее разумным трудом над внутренними состояниями сознания. В одном из важнейших классических текстов сказано, что чрезвычайно важно «управлять вихрями разума» (Патанджали, «Йога-сутры», 1, 2). Согласно этому тексту, йога - это не просто осмысленные физические упражнения, а успехи в ней измеряются не только красотой выполнения асан, но и ясностью ума, обретаемой благодаря этим движениям. Мы убеждены, что это спокойное и ясное состояние ума - плод практики, который становится спонтанным следствием многолетних занятий. Этот итог, впрочем, не следует считать неизбежным. Мы на личном опыте убедились, что цели, не подкрепленные каждодневной практикой, не могут осуществиться и стать неотъемлемой частью жизни человека.

Итак, должны ли тщательность и осознанность, направленные на совершенствование асан, сопровождаться не менее серьезными усилиями по развитию мыслительных и духовных аспектов йоги? Это не чисто умозрительный, а вполне практический вопрос. Ставкой является наше будущее, ибо все, чему мы научимся и что передадим своим потомкам, станет Йогой Будущего. Для того чтобы йога выжила и получила развитие на Западе, нам нужно осмысленно трудиться над единением разума и тела, над цельностью и преображением всех граней нашего естества.

1.3. Слияние воедино: Ауробиндо и интегральная йога

В том, что касается техники хатха-йоги, идеальным образцом для многих людей стал Айенгар. Однако мы уверены, что одной из опор йоги будущего является и другой пример для подражания: Ауробиндо Гхош, индийский философ и святой, который жил в Пондишери (Индия) и скончался в 1950 году.

Ауробиндо родился в Индии в 1872 году. Те годы были зенитом славы Англии и Европы, и величие это, казалось, осеняло и отца Ауробиндо, врача, который получил образование в Британии. Поскольку будущее человечества определял Запад, то очень важно было дать юным поколениям европейское образование. Понимая это, отец отправил трех своих сыновей учиться в Англию. Ауробиндо было тогда семь лет, а к тому времени, когда он окончил школу, стало уже очевидно, что это ученик с выдающимися способностями. В Кембридже, где продолжалось его обучение, он был победителем множества конкурсов по древнегреческому и латинскому стихосложению. Там же, в Кембридже, Ауробиндо и некоторые его соотечественники познакомились с индийским национализмом. Ауробиндо вернулся в Индию в 1892 году и последующие двадцать лет посвятил борьбе за независимость своей родины. Ауробиндо отказался от возможности пойти на престижную государственную службу; не имея ни гроша, ни работы, он питал весьма нелестные чувства ко всему британскому. Тем не менее, несмотря на неприязнь к Западу, его образ мышления и поступки во многом определялись западной культурой. Таким образом, он сам стал олицетворением синтеза Востока и Запада, что и объясняет, почему его понимание йоги, сложившееся к зрелому возрасту, оказалось столь уникальным и влиятельным.