Танец строптивых - [11]

Мне снился сад. Пропитанный весенними ароматами, насыщенный цветущими фруктовыми садами и наполненный теплыми нежными лучами солнца. Я босиком по нежной траве подходила к дереву, чтобы оно на глазах из цветка превращало его в плод персика. Спелый, сочный и, наверняка, сладкий. Персик сам упал мне в руку, и я втянула его аромат, прежде, чем откусить кусочек. Бух! Бух! Вжик!

Я подскочила на кровати, озираясь. Что это было? Сердце испуганной птицей забилось в груди, и я часто задышала. Показалось? Бух! Бух! Нет. Звук из коридора. Выглядываю через окно на улицу, а там солнце успело подняться не очень высоко. Покачав головой и посетовав на утренних нарушителей спокойствия, легла снова. Не смотря на жару, накрываюсь одеялом. Вжик!

— Ррр, — вырывается у меня, и я накрываю голову подушкой, крепко прижимая ту рукой.

Прошло время. Персик вновь в моих руках. Я подношу его к губам, приоткрываю рот. Бух! Бух! Бух!

Ну, знаете! Потирая глаза и усердно прогоняя зевоту, пытаюсь встать. Ноги запутались в одеяле, и я с грохотом, словно мешок с песком, повалилась на пол. Выпутываюсь, чертыхаюсь, поднимаюсь, уверенно шагаю. От гнева забываю накинуть халат. Злостно сжимая кулаки, подхожу к двери. Дергаю ту со всей силы, чтобы обомлеть.

Дверь напротив нашей комнаты с Линди открыта. Усатый плотник, не замечая меня, продолжает возиться с замочной скважиной, устанавливая знакомый замок. В комнате, подпирая подбородок рукой, Линди мило беседует с Тиретисом за чашечкой утреннего чая. Перевожу взгляд в сторону. В коридоре опираясь на дверной косяк плечом и отхлебывая чай из моей кружки, стоит Риас и не сводит с меня оценивающего, голодного взгляда. Из чьей кружки?! Моя кружка! Быстро подхожу, чтобы вырвать из чужих лап свое родное имущество. Но пленница поднимается высоко, чтобы дотянуться надо или прыгать, или на Риаса налечь всем телом. Ухмыляется гаденыш!

— Вы! Ты со своим принцем! Знаешь, где вы у меня сидите?! — прошипела я.

— Доброе утро, милая, — наградил меня нежной и ласковой улыбкой блондин, — Разве так встречают новых соседей? Бери пример с Линди, тебе есть чему у нее поучиться.

— Отдай. Мою. Кружку! — почти по слогам произнесла.

— Вредная, неблагодарная, лохматая к тому же, — стал перечислять Риас, — Ты, кстати поцелуй мне должна. Не успела позабыть? Думаю, Кобеан запомнил на всю жизнь, — веселый смешок, — Кстати, а он видел, как ты соблазнительна в этом пеньюарчике? Может пока тут работы ведутся, ты покажешь мне остальную часть своего гардероба? — похотливый взгляд и облизанная нижняя губа были мне наградой.

Хорошо, что хоть не мою губу облизал! Очень хотелось осадить блондина, поставить его на место. Я бы ударила его, как следует, но плотник уже периодически оглядывался, тоже не теряя возможности полюбоваться моими ногами. Риас просто не оставил мне выбора. Пощечина была ему ответом. Все следы улыбки были стерты с его лица, и он смотрел в пол. Блондин медленно поднял на меня взгляд. Взгляд потемневших голубых глаз. Его зрачки то и дело увеличивались и сужались, он глубоко вздохнул, медленно спуская руку с кружкой. Я как-то неуверенно ее отобрала, стараясь не прикасаться к парню, обхватила двумя руками и прижала к груди. Не свожу с него внимательного взгляда и пячусь к своей двери. Риас осуждающе покачал головой и сделал порывистые шаги вперед, но я была быстрее, успев развернуться, заскочить внутрь своей комнаты, облиться остывшим чаем и захлопнуть дверь перед его носом, задвигая хлюпкую щеколду. Неотрывно следя за дверью, убедилась. Он не ломится в комнату за отмщением, можно облегченно вздохнуть. Тоже мне. Обиделся и разозлился.

Заснуть, понятное дело, мне уже не удалось. Свою кружку из вредности не мыла. Раз Линди ее взяла, то пусть в порядок и приводит. Умылась, оделась уже в экипировку для практики. Как сказал Хасир: «приличия приличиями», но мы и умереть там можем. Все должно прижиться и ко всему должны привыкнуть. На улице жарко, сегодня берусь за работу над новым артефактом, поэтому собираю высокий хвост. Проходя мимо зеркала, довольно осматриваю получившийся костюм.

Темные сапоги из отличной кожи редкого в нашем мире существа каара. Черные облегающие брюки из тянущейся ткани, содержали несколько карманов. Ремень из той же кожи, что и сапоги. Моя старая тонкая рубашка черного цвета, без карманов, сидит очень плотно, но ткань эластична и не мешает движениям. Сверху надет не жакет, а безрукавка. Портной прознав о наших намерениях, рискнул проявить инициативу и показать, за что считается лучшим. Безрукавка была из прочного, тонкого материала, оснащенный небольшими ремешками впереди, из той же редкой кожи, вместо застежек. И один ремешок был чуть выше поясницы, служил регулировкой для затяжки. Два глубоких, но таких же тонких капюшона из разных цветов завершали творение. Моя неизменная, короткая, кожаная куртка садилась поверх всего наряда. Именно наряда, ведь мастер своего дела, решил отличиться, тем самым используя шанс для саморекламы. Костюмы каждого из нас имели еле заметные узоры в некоторых местах, что были личным товарным знаком господина Науди. Также отдельные элементы имели темно-зеленый цвет, но это ни разу не мешало для практики. Оставшись довольной обновкой, я направилась к двери.