Танец над вечностью - [2]
— Тень, слушай внимательно. Разузнай для меня следующее. Сколько точно золота пропало? Или выручка была в каменьях? Чьим кинжалом убили Рокоша? Куда делись охранники возле шатра? Почему они ничего не слышали?
Ночь была морозной и тихой, если не считать завываний поземки. Кто-то сердобольный бросил на пол шкуру, в которую я завернулась и монотонно раскачивалась, раздумывая, что делать. Вариантов было немного, и ни один мне не нравился. Помолиться, что ли? Бесполезные слова легко ложились, вплетаясь в пульсирующий ритм боли, очищая разум от всяких глупостей и оставляя лишь веру. Она мне понадобится. Паскудник мог бы мной гордиться. Я выругалась и открыла глаза. За мной уже пришли, а Тень так и не появилась. Хотя хорошо, что солнце еще не встало, ибо тьма была сейчас моим единственным союзником.
— Эй, ты! Вставай! — приказал мне боец Даугава и вытащил за шкирку из клетки.
Возле кострища уже собралось несколько купцов, охрана, обозничий и воевода. Судя по разукрашенным лицам двух связанных балбесов, которые дежурили вчера у шатра Рокоша, с ними уже успели побеседовать. Наши с Тенью вещи были беспорядочно вывалены и распотрошены, а саму служанку тоже связали и усадили рядом, прямо в снег. Я отвела взгляд от большой обетной свечи, выглядывающей из котомки. Меня швырнули под ноги воеводе, и пара бойцов ощерилась мечами, готовая изрубить при любом неосторожном движении.
— Ты ограбила и убила купца Рокоша. Говори, куда спрятала украденное, — голос воеводы был обманчиво спокоен, — и я сохраню тебе жизнь. Будешь запираться — отдам своим орлам, чтобы развязать тебе язык.
Тень всхлипнула и запричитала:
— Да не брала она ничего!
— Замолчи… сестра! Не унижайся! — я вскинула голову и уставилась на Даугава. — А ты, воевода, осмелишься поднять руку на слугу божью?
— Не смеши меня. Ты пошла с купцом в шатер сама, тебя никто силой не тащил. Эти два растяпы, — кивнул он на несчастных охранников, — тебя видели. Ты обычная воровка, напялившая на себя рясу. Говори, куда дела украденное!
Голос мужчины сорвался, выдавая легкую панику. Сколько же было украдено? Я покачала головой и сложила руки на груди, зашептав молитву, чем привела его в ярость. Воевода ударил меня наотмашь, и я упала на землю. Что ж, придется рискнуть. Даугав озверел и схватил меня за шкирку, вздернув на ноги. Я выставила вперед руку и крикнула:
— Именем Единого и властью Пяти! Приказываю остановиться!
— Что? — оторопел он.
— Я — глава Ордена Пяти! Шестая! — и я дернула на себе платье, обнажая символ на груди.
Воевода споткнулся и замер, уставившись на меня. Остальные недоверчиво перешептывались, все громче и громче, пока кто-то не выкрикнул:
— Да врет она все! Виданное ли дело, баба!
Даугав шагнул ко мне, схватил за волосы и развернул к остальным, выставляя напоказ.
— Мерзавка посмела выдать себя за…
Я двинула его локтем в бок и вывернулась, бросившись к костру.
— Боже Единый! — воскликнула я. — Яви знак этим еретикам, посмевшим отрицать власть Пяти!
Голой рукой я щедро зачерпнула из кострища алых углей и плеснула их на обетную свечу, зажигая ее. Тень громко охнула, а у меня потемнело в глазах от боли. Звуки отдалились, и мир сузился до пламени свечи. Ее воск уже плавился и стекал призрачным зеленым свечением, пока незаметным в отсветах пламени. Я выставила вперед обожженную ладонь, а второй рукой ударила себя в грудь, молясь, чтобы небольшой примеси фосфора в воске хватило для моего фокуса, отступая в темноту с каждый ударом и выкрикивая:
— В священной бесконечности! орден Пяти! черпает силу! чтобы нести свет! и наказание еретикам!
Я была уже за пределами света костра, в темноте, и призрачное свечение символа на моей груди наконец стало заметным. Среди сгрудившихся купцов раздались возгласы изумления, а на лице воеводы впервые появилось сомнение пополам с легкой досадой, но спустя секунду пропало.
— Кончай этот цирк! Вздумала провести нас дешевыми трюками? — он шагнул ко мне, намереваясь схватить, и я зажмурилась.
Демон, как же больно! Почему от этого клятого символа нет никакого толка! Я вдруг так ясно представила, как бесконечность распускается пламенным цветком, как изливается моя боль, как безжалостно слизывает окружающий мир, как сгорает реальность и пеплом осыпается в бездну… От лютой ненависти стало невозможно дышать.
Раздались крики суеверного ужаса. Мне в лицо дохнуло жаром, мощный порыв сбил с ног. Воевода тоже не удержал равновесия и упал рядом, изумленно оглядываясь на обетную свечу, вернее на то, что от нее осталось. Она взорвалась огненной вспышкой, от которой сделалось светло, словно днем. В расплавленной лужице воска сияла непорочной белизной реликвия святой Милагрос, паря над землей. Я выругалась от неожиданности, но поспешила встать на ноги и крикнуть остальным:
— Падите ниц, безбожники! Единый явил вам спасение заступницы и вернул реликвию! Покайтесь и примите Его волю!
Я сидела в палатке настороженного воеводы, успев переодеться, перебинтовать обожженную руку и привести себя в порядок, а также обдумать дальнейшие действия. Почему взорвалась свеча с вплавленной в нее гравюрой? Неизвестная мне алхимическая реакция? Или же это влияние символа, как тогда, с зеркалом?.. Даугав был напуган, но хватки не утратил.
После прибытия из столицы торгового корабля череда пожаров накрыла приморский город. Как с этим связаны странное недомогание жены мастера клинка, рассеянность столичного профессора, опиумный дурман и забытая святыня? Продолжение истории Безумного мира, в которой цинично-паскудная вояжна продолжает домогаться нежного ромашка-инквизитора, не забывая с ним на пару раскрывать загадки и спасать город от магии безумия.
Аннотация к книге "Змеиное варенье" Четвертая книга Безумного мира, в которой случится то, что многие давно ждали. Лидия научится готовить, а господину инквизитору придется освоить нелегкое искусство обольщения. Да-да... А вы о чем подумали?.. *****.
Заключительная часть истории Безумного мира, в которой Бубновая Шестерка построит Искру, пойдет под венец с Его Величеством, объявит войну Ордену Пяти, станет святой чудотворницей, встретится с демонами забытого будущего, вывернет пространство и время наизнанку и почти угробит мироздание… Но споткнется и потеряет все, даже саму себя, когда ее наконец догонит Тюльпан Пик. Сдержит ли он свое обещание? Подарит ли ей вечность? Или отправит безумную колдунью на костер?
Случалось ли вам просыпаться посреди ночи от ужасного кошмара, в липком поту и с бешено колотящимся сердцем? Наверняка бывало. Вы встряхивали головой, отгоняя дурной сон, и ложились обратно, чтобы по утру при свете дня даже не вспомнить о нем. Но действительно ли кошмар рассеивался? Или же превращался в страшную явь для окружающих?..
Мы все безумны, кто чуть более, а кто чуть менее. Я безумна с рождения, и моя жизнь никогда не станет прежней, потому что однажды я преступила черту. Ту черту, за которой безумие может обрести пугающие очертания действительности... Я смогла вернуться обратно, но часть моей души осталась там навсегда. Бездна ждет меня и будет ждать вечно. Приятно знать, что тебя ждут...
Характерниками звались казаки, имеющие особые способности (лечение, гадание, морок, заклинание погоды и прочее). Женщинам на Сечи места не было, однако историки ведь могут ошибаться. Положим, одна все-таки имелась — Христинка, единственная дочь казака-характерника, громовица.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
После более 2000 лет будучи заблудшей душой, ищущей ангела, мне было запрещено влюбляться, и вот, наконец, я нашла его. К счастью для меня, он поселился в сексуальном теле местного плохого мальчика из Нью-Йорка, татуированной рок-звезды, Шейна Макстона. Оказывается, не только он абсолютно совершенен, но так же и вся жизнь Грейс Тейлор, в которой я застряла. Единственная проблема ― это Гавриил. Архангел, который хочет, чтобы я полностью принадлежала ему, и почти что похищает меня. Теперь я должна найти дорогу обратно и надеюсь, что всё получится...
Шейн Макстон — солист популярной в Нью-Йорке рок-группы «Безумный Мир». Но у него есть тайна — он не тот, кем его все считают. Он прибыл из древнего мира, из другого времени, когда еще ангелы ходили среди людей. Прочитайте историю глазами Шейна о его запретной любви, его грехопадении и внутреннем смятении о наполненной неподдающимися логике эмоциями из жизни необычного человека. Предупреждения: 1 — Здесь описаны события 1 и 2 книг серии («Грехопадение» и «Единственное Спасение») от лица Шейна. Это ТА ЖЕ история любви Грейс и Шейна.
Наконец я вернулась домой после борьбы с болезнью брата и его последовавшей смертью. Но дома, безусловно, всё изменилось. У моей лучшей подруги (единственной, знавшей мой секрет) новый парень, у которого есть друг. Шейн Макстон: плохой мальчик, татуированный рок-бог, исключительно привлекательный. В Нью-Йорке он является самым высокомерным, корыстным подон... ладно, одним из тех парней-на-одну-ночь. Но это не имеет никакого значения, потому что всю свою жизнь я разыскиваю мою единственную любовь — моего ангела.