Танец на ветру - [5]

— Короче, нет ни одной улики, не поступает никакой информации. Никакой.

Трейн заговорил первый раз за это время:

— Есть.

Все посмотрели на него с различной степенью интереса.

— О чем вы толкуете? — спросил глава управы.

— Я опоздал, потому что осматривал место происшествия. Для уничтожения следов магии и ауры использовали редкое заклинание. Это одно из немногих заклинаний, доступных оркам. Его используют охотники для уничтожения следов засады. После войны с орками осталось мало тех, кто знает его или умеет опознавать его результаты. Их просто почти никого не осталось в живых.

— Это точно? — обеспокоенно спросил начальник.

— Я не ошибаюсь.

— Так, все свободны. Что делать, вы знаете, не маленькие, чтобы вас поучать. Активизируйте поиски. Найдите мне этот уникум.

Хиш проснулась за полдень. В голове шумело, во рту чувствовался противный привкус зелья. С трудом приоткрыла глаза и снова зажмурилась. Пролежав некоторое время, она поняла, что вставать все равно придется. Хотя бы для того, чтобы попить воды. Жажда мучила немилосердно. Она опустила с кровати ноги и лишь потом попробовала принять вертикальное положение. Это стоило огромных усилий.

Все тело болело так, словно его кто-то использовал вместо тренировочного чучела. Голова кружилась, тошнило. С трудом встала с кровати и, держась одной рукой за стенку, медленно отправилась в ванну. Она надеялась, что холодная вода приведет ее в чувство. Частично идея удалась.

Всю ночь ей снились кошмары. Это все было результатом приема настойки. Мать Рода когда-то предупреждала, что применение таких препаратов тяжело скажется на организме. Да еще и противопоказанная ей магия.

Что же, оставалось только молча терпеть. Благо, что она предвидела подобное и заранее приготовилась. Теперь можно было отлежаться. Все равно с Шахином раньше, чем через два дня, не свяжешься. Хиш благоразумно решила поправить, пока есть возможность, здоровье.

Через два дня она уже шла к Шахину, чтобы отдать товар. Настроение было отличным.

Погода тоже радовала теплым солнечным днем, очень кстати наступившим выходным. На улице было людно. Все куда-то спешили. Хиш неторопливо шла по брусчатой мостовой вдоль двухэтажных каменных домов. Скоро улица вывела ее на площадь перед храмом Единого.

Это было красивейшее здание, одно из достопримечательностей Герона. Величественный фасад храма разделяется на три части галереями по горизонтали и на три части по вертикали пилястрами. Нижняя галерея имеет глубокие порталы. Над ними идет аркада со статуями королей. В центральном ярусе находится круглое витражное окно, по обеим сторонам которого расположены два огромных арочных окна. Выше идет галерея из узких, переплетающихся вверху аркатур, объединяющих две боковые башни.

Колокола начали звонить к началу службы, и в храм потянулись люди. Хиш постаралась смешаться с компанией нескольких бегинок. Бегинки не составляли монашеского ордена и не жили в монастырях. Они отреклись от мира, жили подаянием. Они отказались только от мирских удовольствий, от светской жизни, но не порывали совершенно связей с ними. Их целью была помощь страждущим и облегчение людской немочи. Одеты они были в ниспадающие до самой земли темно-серые платья, на головах были белые покрывала, в руках четки.

Хиш была одета в такую же одежду, поэтому без труда затерялась среди бегинок.

Внутри был полумрак, горели многочисленные свечи, пахло ладаном. Жрец уже начал молитву, ему подпевал хор на галереях.

Чтобы не отличаться от остальных Хиш зажгла свечу и встала в стороне. Склонив голову, она беззвучно шевелила губами. Сама она не верила в богов, слишком рано жизнь разучила ее верить, старалась молиться за своих родных. Полумрак, музыка и запах ладана создавали умиротворяющую атмосферу, и на какое-то время она выпала из реальности.

Очнулась она резко, как только закончилось пение. Оглянувшись, она увидела, что люди потянулись вереницей к жрецу за благословением. Хиш, наклонив голову и пряча лицо в тени, подошла к чаше со святой водой. Опустив в чашу кончики пальцев и смочив их водой, она сделала знак рассеченного круга на уровне груди. Затем прошла вслед за остальными к жрецу.

— Святой отец, я грешна. Отпустите мне мои грехи.

— Все мы грешны, дочь моя. Исповедуйся, покайся в грехах своих, и Единый простит тебя, — жрец показал ей жестом на исповедальню.

Повинуясь жесту жреца, она прошла в комнату. Вслед за ней вошел жрец и плотно закрыл дверь.

— Ну что, принесла?

— И тебе здравствуй, — сказала Хиш. — Да, он у меня.

Она достала из складок платья мешочек из змеиной кожи. Жрец осторожно взял его и, открыв, вытащил артефакт за цепочку наружу. Камень сиял собственным светом. Шихан немного полюбовался добычей, затем положил обратно в мешочек. Повернувшись спиной к Хиш так, чтобы она не видела происходящего, убрал в тайник.

Хиш криво улыбнулась:

— Я смотрю, ты мне не доверяешь.

— Доверяю. Но, знаешь, как говорят, меньше знаешь — лучше спишь. Ты лучше скажи, как все прошло. Я за тебя очень беспокоился.

— Когда уходила, зацепила сигнальный луч. Хорошо, что там "решетка" была, а не "паутина". Пришлось кошку с веревкой бросить.