Танец на осколках души - [87]

Я горько усмехнулась, вспомнив, что чувствовала тогда. Я просто хотела ощутить себя живой. Боль была доказательством того, что я ещё жива. И в той боли я могла легко забыться. Но, это, ведь, не то, что мне нужно сейчас, верно? А вот, что в тот раз ощущал Рейф?

— Рейф, а может, ты тоже вспомнишь, что чувствовал тогда? — предложила я.

— Что я тогда чувствовал? — переспросил Рейф. — Я наслаждался, — гипнотизёр резко сдёрнул меня с себя, отказавшись сверху — я, испуганно, вскрикнула. — Я наслаждался твоей кровью, — он провёл ногтями в области, под ключицами, оставив царапину. — Я наслаждался твоей болью, — ещё одно движение и мои руки схвачены над головой и заведены назад. — Я наслаждался этим болезненным, для тебя, сексом. Я наслаждался твоими криками. Наслаждался тем, как твои кости легко ломаются. И я наслаждался тем, что ты сама этого хотела. И сегодня я хочу того же (разумеется, можно и без ломания костей).

Я смотрела в эти бирюзовые глаза, полные желания и безумия и не испытывала никакого страха. Почему? Мало твердить самой себе: «Он мне ничего плохого не сделает». Это надо чувствовать. А я сейчас именно чувствовала, что Рейф мне ничего плохого не сделает. Только если я сама этого не захочу. Хотя, можно ли назвать «плохим» то, что ты сама хочешь? Наверное, нет. Я знала, чего хотел Рейф и хотела хотеть того же. Это не было похоже на связь марионетки и кукловода. Это была не та связь, что была у меня с Каем. Но, всё-таки, это была связь. И её можно было использовать. Оставалось только понять — как. Как сделать так, чтобы эмоции Рейфа стали моими? Рейф сказал, что это — просто есть, да и когда я чувствовала эмоции Кая, будучи марионеткой, я их просто чувствовала потому, что они были. Я никогда об этом не задумывалась потому, что это происходило бесконтрольно. Но, я знала, что это можно контролировать (хотя бы, относительно). То, чего я хотела — взять эмоции Рейфа, слиться с ними… хотела, чтобы меня захватил его экстаз, его безумие. Это то единственное, что я сейчас хотела. И… я это получила. Это оказалось куда проще, чем я думала. Стоило только подумать об этом, пожелать, вспомнить… Меня захлестнули чужие эмоции, как будто, до этого, была какая-то преграда, сдерживающая их и исчезнувшая в один миг. Это было, как смешение двух красок. Моей — тусклой, непонятной, болезненной. И Рейфа — безумной, сумасшедшей и, от этого, непередаваемо яркой. Он желал меня, моего тела, моей крови. Я это чувствовала. И я желала того же. Я желала Рейфа и… я хотела видеть и слизывать его кровь. Видимо, тогда я слишком много желаний Рейфа впустила в себя. Плохо это или нет — об этом я не думала. Мне нравилось то, что я чувствовала, а на всё остальное мне было наплевать.

— Рейф, отпусти мои руки, — сказала я, когда поняла, что самой мне от хватки мужчины не избавиться.

— И что же ты будешь делать, если я их отпущу? — с интересом, спросил Рейф.

— Увидишь. Но, обещаю, жалеть не будешь.

Получив свободу, я вцепилась ногтями в плечо Рейфа, потянув его на себя. Добившись того, чтобы Рейф почти лёг на меня и, с каким-то безумным восторгом, обнаружив кровь под своими ногтями и начавшие кровоточить царапины на плечах гипнотизёра, я его поцеловала! Только поцелуй этот был уж очень похож на то, как меня, на балу Люцифера, целовал Асмодей. Ласка и нежность? Как бы ни так! В ход шли зубы, клыки Рейфа… Очень скоро, с покусанных губ, что у меня, что у него капала кровь, а нас обоих это только ещё больше распаляло и возбуждало. Оторвавшись от губ Рейфа, я перешла на его шею, оставляя на ней отпечатки своих зубов (за неимением клыков, на большее меня не хватило). Затем, с радостью увидев, что царапины на плечах мужчины кровоточат до сих пор, я постаралась разодрать их сильнее. Я получала от этого такое удовольствие! Потом я, чуть ли не с нежностью, зализывала раны Рейфа, ощущая на языке вкус его крови. А после этого я, вновь, расцарапывала его плечи. Рейф в долгу не оставался. Мои собственные плечи, шея, живот и бёдра… всё это не осталось без внимания клыков и ногтей Рейфа. Мы оба были измазаны в собственно крови и крови друг друга и наслаждались этим! Единственное, что нам оставалось — это овладеть друг другом. Что мы и сделали. Грубо, жёстко, неистово, страстно!.. Если смотреть на нас со стороны, то это было похоже на соитие двух каких-то зверей! Рычание, укусы, царапины… всё это не прекращалось ни на секунду! Если наши губы и встречались, то это приводило, лишь, к новым ранкам на них. И, вместе с этим, так хорошо мне давно не было (секс с Фероксом, приправленный кровью драконов, не в счёт). Я совсем забыла о своём страхе. Меня полностью охватило безумие Рейфа.

Через некоторое время, когда мы с Рейфом, тяжело дыша, валялись на кровати, полностью удовлетворённые и довольные друг другом, меня сгрёб в свои объятья Лекс:

— Я рад, Милена, что тебе больше не страшно. И теперь, я хочу получить свой «кусок». Ты же не против?

Вместо ответа, я впилась в его губы. Но, когда мне пришло в голову его укусить, Лекс резко дёрнул меня за волосы, заставляя меня отстраниться.

— А вот этого я тебе делать не позволю, Милена, — сказал он, всё ещё удерживая меня за волосы. — Не люблю, когда меня кусают. Люблю сам кусать.