Танец на осколках души - [86]

— Милена! — кто-то, с силой, убрал мои руки от лица. — Милена, посмотри на меня! — этим «кем-то» был Лекс.

Сделав над собой усилие, я открыла глаза.

— И теперь не закрывай, — продолжил Лекс. — Смотри на меня и постарайся, всё время, помнить, что я — не они. Я не Аббадон, не Абигор и не Асмодей. И уж, тем более, я не Люцифер. Скажи мне остановиться и я остановлюсь, если ты этого захочешь.

Я хотела этого. Я очень хотела, чтобы он остановился. Но… не могла этого сказать. Я должна была переступить через это, чтобы смочь продолжать бороться дальше за жизнь ребёнка и свою собственную. Хотя, стоить мне это будет очень дорого. Моё тело оцепенело от ужаса и ощущения мужского тела под собой (так как сейчас я, почти, лежала на Рейфе) и на себе. Мне было страшно. Страшно, как никогда в жизни! Чёрт, да я бы, наверное, пыток не так боялась, как предстоящего секса!

— Расслабься, Милена, — шепнул мне на ухо Рейф. — Ты очень напряжена. Так ты не получишь никакого удовольствия. А ты же этого не хочешь?

— Зато ты, Рейф, был бы доволен чистым насилием, верно? — спросила я, стараясь, чтобы мои зубы не отстукивали чечётку от охватившего меня страха.

— Да, не спорю, но… Проблема в том, что ты тогда больше не пустишь меня в свою постель, если тебе не будет это нравиться. Не так ли? Честно говоря, мне больше нравилось, когда ты получала наслаждение от того, что я причинял тебе боль. А вот такой вот голый страх… он мне, всё равно, быстро надоест. И…

— Достаточно разговоров, — прервал гипнотизёра Лекс. — Лично я, хочу перейти к действиям. Если, конечно, ты, Милена, не собираешься сейчас всё закончить.

— Нет, не собираюсь. Я же обещала, верно? Что если сможете меня возбудить, то получите меня?

Если бы кто-нибудь, хотя бы, месяц назад сказал мне, что я, вот так, буду, по собственной воле, отдаваться двум мужчинам, этот «кто-нибудь» получил бы удар по лицу. Но, сейчас… сейчас меня это совсем не волновало. Меня волновало, лишь, то, что я не смогу избавиться от своей паранойи. А я должна была не только сексом заниматься, но и смочь наслаждаться им. Но, как это сделать, когда я от одних касаний кричу (причём, отнюдь, не от удовольствия) и едва не теряю сознание?

— Лекс, можешь ответить мне на один вопрос? Если демон и человек связаны кровью, они могут чувствовать эмоции друг друга, как кукловод и марионетка? — спросила я.

— Не знаю, — ответил Лекс, с удивлением посмотрев на меня. — Никогда этим не интересовался, ведь, у меня такой связи нет. А почему ты спрашиваешь?

— Если бы я могла чувствовать эмоции Рейфа, смешивать их со своими… я бы могла почувствовать его желание и наслаждение, — объяснила я свою безумную мысль. — Я бы смогла наслаждать этим вместе с ним. К тому же, когда мне приснился кошмар в Зиградене, Рейф почувствовал мой страх. Значит… это возможно? Рейф, — повернула я голову к мужчине. — Расскажи мне, как ты тогда смог почувствовать, что я чем-то напугана?

— Просто почувствовал и всё, — пожал плечами рыжеволосый.

— Это — не ответ! Ты же хочешь меня, Рейф, так? А раз так, то придумай, как объяснить так, чтобы я поняла!

— Я не могу это объяснить — это просто есть. Но, разве, не ты сама сегодня днём жаловалась на то, что чувствуешь, как мне нравится то, что ты меня боишься? — напомнил мне Рейф.

— Верно, но… — задумалась я, вспоминая. — Это чувствовалось как-то само собой. Без моего желания.

— Думаю, ты сможешь это контролировать, если захочешь, — сказал Мейснер. — Скорее всего, проблема в том, что ты не можешь принять того, от чего кайфует Рейф. Тебя это бесит, злит и пугает. Но, если сможешь принять, то, возможно, откроешь для себя способ управлять этим.

— Всё-то ты знаешь! — недовольно произнесла я, хотя, это объяснение казалось слишком правдоподобным — я, действительно, злилась и пугалась от того, что могло радовать этого ненормального психа, с садистскими наклонностями.

Но, если всё так, как говорит Лекс, тогда, получается, что мне просто нужно смириться с тем, что Рейф получает удовольствие от чужой боли? Да я, вроде, и так уже с этим смирилась давным-давно. М-да, смириться-то я смирилась, но… не приняла этого. Всё дело в этом? Но, принять это также сложно, как и перебороть свой страх перед мужчинами. Или… или, всё-таки, легче и проще? Легче просто позволить эмоциям и чувствам Рейфа войти в меня, чем пытаться ломать себя. Наверное, это так, но…

— Лекс, слезь с меня, — попросила я. — Ненадолго. Мне сейчас нужен Рейф.

Лекс не стал спорить, а я вздохнула и повернулась к Рейфу. Я уняла свою дрожь, усилием воли заставила страх, ненадолго, отступить, взяла лицо Рейфа в свои ладони и посмотрела ему в глаза:

— Если, когда-нибудь, я узнаю о способе разорвать нашу с тобой связь, Рейф, то я, без раздумий и с огромной радостью, это сделаю. Ну, а пока, я смирюсь с твоим присутствием в моей жизни. Я приму то, что ты получаешь удовольствие от чужой боли только по одной причине — потому, что мне это нужно. Я хочу ощутить то, что ты так сильно жаждешь — секс, кровь… Я хочу жаждать этого вместе с тобой.

— Ты же уже жаждала этого, Милена, вспомни, — также, смотря мне в глаза, ответил мужчина. — Вспомни тот раз, когда ты сама хотела, чтобы я причинял тебе боль и как это, впоследствии, вылилось в секс (хотя, для тебя он просто стал продолжением истязаний, которые ты так хотела). Что ты тогда ощущала?