Танец на кладбище - [15]

– Привет, Глэдис, – сказал Пендергаст, беря старуху за руку. – Как дела?

– Фигово.

– Можно задать вам личный вопрос?

– Нет.

Пендергаст сжал ее руку:

– Вы помните своего первого мишку?

Выцветшие глаза бессмысленно уставились на спецагента.

– Первого мишку, набитого ватой? Помните?

Она медленно кивнула.

– Как его звали?

Последовало долгое молчание. Наконец она произнесла:

– Моби.

– Какое хорошее имя. А где сейчас Моби?

Еще одна длинная пауза.

– Не знаю.

– А кто подарил вам Моби?

– Папочка. На Рождество.

Д’Агоста увидел, как в потухших глазах вспыхнула искорка интереса к жизни. Уже не в первый раз он удивлялся загадочным речам Пендергаста. К чему тот клонит?

– Замечательный подарок, – продолжал Пендергаст. – Расскажите мне о Моби.

– Он был сделан из носков, набитых тряпками. А на шее был нарисован бантик. Я так любила этого мишку. Спала с ним. Он меня стерег. С ним никто не мог меня обидеть.

На лице старой женщины появилась лучезарная улыбка. По щеке покатилась слеза.

Пендергаст проворно вынул из кармана бумажную салфетку. Взяв ее в руки, миссис Феринг вытерла глаза и громко высморкалась.

– Моби, – повторила она мечтательно. – Ничего бы не пожалела, только бы увидеть моего старого смешного мишку. – Глаза ее сфокусировались на Пендергасте. – Вы кто?

– Ваш друг. Пришел поболтать, – сказал Пендергаст, поднимаясь со стула.

– Уже уходите?

– Мне пора.

– Приходите опять. Вы мне понравились. Такой приятный молодой человек.

– Благодарю вас. Обязательно приду.

Уходя, Пендергаст вручил Джоан свою карточку:

– Вас не затруднит сообщить мне, если кто-нибудь придет к миссис Феринг?

– Ну конечно!

Она почти благоговейно взяла карточку.

Выйдя за дверь, они оказались рядом с лихо подкатившим «роллс-ройсом». Пендергаст галантно открыл дверь перед д’Агостой. Через пятнадцать минут они уже мчались по федеральной автостраде, возвращаясь в Нью-Йорк.

– Вы заметили картину, висевшую в коридоре рядом с комнатой миссис Феринг? – промурлыкал Пендергаст. – Держу пари, что это подлинный Бирштадт, только очень уж закопченный.

Д’Агоста покачал головой:

– Может быть, объясните мне, что происходит, или вам нравится держать меня в неизвестности?

Хитро улыбаясь, Пендергаст вытащил из пиджака пробирку с влажной салфеткой внутри.

Д’Агоста застыл в изумлении. Он и не заметил, как спецагент спрятал использованную салфетку.

– Для генетического анализа?

– Естественно.

– А зачем все эти разговоры про мишку?

– У всех в детстве были мишки. Надо было заставить ее расплакаться.

– Какой цинизм, – возмутился д’Агоста.

– Напротив, – возразил Пендергаст, пряча пробирку в карман. – Это были слезы радости. Мы подняли настроение миссис Феринг, а она в благодарность оказала нам услугу.

– Надеюсь, мы успеем сделать анализ прежде, чем Штейнбреннер[3] продаст своих «Янки».

– Опять же, мы должны искать не только вокруг ящика, но и за пределами комнаты, где он находится.

– Не понял.

Но Пендергаст только загадочно улыбнулся.

Глава 11

– Нора, мне так жаль!

Портье театральным жестом распахнул дверь и взял Нору за руку, обдав ее запахом средства для укрепления волос и лосьона после бритья.

– В вашей квартире все убрали. Замок сменили. Все привели в порядок. Вот новый ключ. Мои самые искренние соболезнования. От всей души.

Нора почувствовала холод ключа, сунутого ей в руку.

– Если вам понадобится моя помощь, дайте знать…

В черных влажных глазах светилось неподдельное горе.

Нора с трудом сглотнула.

– Благодарю за сочувствие, Энрико, – произнесла она почти автоматически.

– Я всегда готов. Только позвоните, и Энрико сразу придет.

– Спасибо.

Нора направилась к лифту, потом в нерешительности остановилась и снова пошла. Она двигалась почти бессознательно, ничего не замечая вокруг.

Двери лифта со стуком закрылись, и он плавно вознесся на шестой этаж. Двери разошлись в стороны, но Нора продолжала неподвижно стоять в кабине. И, только увидев, что они закрываются, быстро выскочила на площадку.

В коридоре было тихо. За одной из дверей слышалась музыка Бетховена в исполнении струнного квартета, за другой – приглушенный разговор. Нора сделала шаг и остановилась. Впереди, на повороте, была видна дверь их – теперь ее – квартиры с металлическим номером 612.

Она медленно шла по коридору, пока не очутилась перед своей квартирой. Глазок не светился, свет внутри был погашен. В дверь был вставлен новый замок. Разжав ладонь, она посмотрела на ключ – тоже новенький и блестящий, словно он был ненастоящим. Все вокруг казалось нереальным. У нее возникло ощущение, что она здесь в первый раз.

Медленно повернув ключ в замке, Нора толкнула дверь. Она плавно распахнулась на смазанных петлях. В квартире было темно. Нора попыталась нащупать выключатель. Где же он? Она ступила в темноту, продолжая водить рукой по стене. Сердце у нее вдруг бешено заколотилось. В воздухе витал запах чистящих средств, политуры… и чего-то еще.

Дверь позади нее стала закрываться, отсекая свет, падавший из коридора. Со сдавленным криком Нора бросилась назад, выскочила из квартиры и захлопнула дверь. Прижавшись к ней головой, она зарыдала, сотрясаясь всем телом.

Через несколько минут она успокоилась. К счастью, коридор по-прежнему был пуст и никто не видел ее отчаяния. Нора была смущена и напугана той бурей чувств, которые наконец вырвались наружу. Глупо было думать, что она сможет вот так легко вернуться в квартиру, где всего два дня назад убили ее мужа. Лучше уж поехать к Марго Грин и провести там несколько дней. Но тут она вспомнила, что Марго в творческом отпуске и появится не раньше января.