Танец любви - [5]

— Не двигайтесь.

Этот голос звучал резко, как свист хлыста, и Милли знала, чей он.

— Что вы здесь делаете? — свирепо прошептала она.

— Слежу за вами. Держитесь! — с шутливой угрозой произнес Рональд.

Прежде чем Милли успела сообразить, что он собирается сделать, его сильные руки обхватили ее талию и высоко приподняли над усыпанным осколками полом.

— Потрясите ногами, — приказал он. — У вас осколки на туфлях.

Не дожидаясь, пока это приказание будет выполнено, он перенес ее в противоположный конец террасы и там опустил на пол. Сердце Милли учащенно забилось — ей показалось, что на какое-то мгновение его руки задержались на ее талии. Стараясь скрыть смущение, она рывком освободилась из его объятий и сказала с излишней резкостью:

— Отпустите меня!

— Потише, — осадил ее Рональд Бредли хрипловатым голосом с отчетливым заокеанским акцентом и засмеялся недобрым смехом. — Что вы здесь, в темноте, делаете?

— Я собиралась уйти.

— До танцев? — Он недоуменно вскинул голову. — Неужели вы и в самом деле хотите пропустить их? Или вы из тех девушек, которые вечно стоят у стены, тщетно ожидая получить приглашение?

— Это мое дело, — с трудом сохраняя достоинство, ответила Милли, которая на танцплощадке была такой же неловкой, как и в быту, но не собиралась признавать это в присутствии насмешливого и бессердечного Рональда Бредли. — Я иду домой.

— Через перила? У вас что, парашют под юбкой?

— Нет. Здесь есть пожарная лестница.

— А, теперь понятно. — На мгновение Бредли замер, а затем так вкрадчиво добавил:

— В таком случае нам пора попрощаться.

И он заключил ее в такие объятия, которые даже Милли, абсолютно неопытная в подобных вопросах, смогла бы определить как высокопрофессиональные.

Преисполненная ярости, она попыталась оттолкнуть его, но безуспешно. Поцелуй, последовавший за этим, был холодным и никак не оправдывал учащение ее пульса. Милли в гневе топнула ногой. И явно переусердствовала: тонкий каблук туфли с треском отвалился.

— Черт побери, — с досадой пробормотала она.

Бредли, удерживая ее от падения, взглянул на ее туфли.

— Вы действительно предрасположены к несчастным случаям, — заметил он с насмешкой в голосе.

Милли фыркнула.

— Это вовсе не несчастный случай, а намеренное нанесение ущерба. И не кем иным, как вами. Так что прочь с дороги!

Освободившись из его объятий, она направилась было к пожарной лестнице.

— Не спешите, — останавливая ее, произнес Рональд Бредли. Его рука опять задержалась на ее талии, и сквозь тонкую ткань жгла ее тело. Она остановилась как вкопанная. Бредли круто развернул ее лицом к себе. — Для проверки любой теории одного эксперимента недостаточно, — продолжил он. Судя по всему, происходящее забавляло его, но в то же время настроен он был на удивление решительно.

У Милли перехватило дыхание. Он вовсе не пытался сразить ее своим высокомерием, как она ожидала.

Рональд слегка прижался ртом к ее губам, как бы пробуя их на вкус. В его прикосновениях не было ни следа настойчивости, и у нее захватило дух. Вот это мастерство, с невольным уважением подумала Милли. Рональд Бредли, несомненно, был игроком высшей, по сравнению с ней, лиге.

Глава 2

Милли вошла в квартиру через кухню. Она сбросила свои блестящие черные туфли и поспешно включила свет. Да, сомнений нет, починить их невозможно. Уныло вздохнув, Милли выбросила туфли в мусорное ведро.

Это послужит мне хорошим уроком, подумала Милли. Нечего терять самообладание в присутствии незнакомцев! Хотя после опустошающего безразличия последних нескольких месяцев одно то, что у меня все еще могут возникать хоть какие-то чувства, уже неплохо.

Милли села, вытащила из прически шпильки, и волосы теплым водопадом упали на ее озябшие плечи.

С Шоном она никогда не теряла самообладания… Уронив голову на руки, Милли предалась безрадостным воспоминаниям. Она была так безгранично предана ему, так слепо принимала все на веру! Почему ей не пришло в голову, что такой мужчина, как Шон О'Флаэрти, — красивый, талантливый, удачливый — просто не мог оставаться холостым?

Впрочем, она прекрасно знала ответ на свой вопрос.

Шон, конечно, намеренно скрыл все от нее, а она ничего не знала, потому что после смерти крестной Милли в течение нескольких лет не виделась ни с кем из его семьи.

Но все это нисколько не оправдывает моей наивности, с горечью подумала она. Ведь его женитьба не была тайной! Если бы я спросила Шона об этом или хотя бы с кем-нибудь поговорила о нем, то без особого труда выяснила бы все. Черт возьми, тот же Пит мог сказать мне об этом, если бы вовремя понял, что происходит.

Милли была просто ошеломлена, когда Шон вдруг объяснился ей в любви! Это было похоже на сбывшуюся мечту, ведь, скрывая свои чувства и даже немного стесняясь их, Милли любила его уже очень давно, с того самого долгого, дождливого лета, когда он готовил ее к поступлению в колледж. И когда Шон вдруг поцеловал ее, она ни на секунду не задалась вопросом, что происходило с ним в течение этих восьми лет.

— Черт побери, — вслух сказала Милли. — Черт побери!

Он был так зол, когда она, выяснив правду, бросила ему в лицо свои обвинения.

— Конечно же, я женат, — нетерпеливо сказал он. — И никогда и не делал из этого секрета. Просто Агата предпочитает жить в Корнуолле. Она считает, что так лучше для детей.